На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Пятый танк от начала колонны не смог сделать выстрел. Он получил удар в правый бок, сначала, слегка задымил, а затем загорелся, словно куча иссохшего хвороста. Пятеро panzersoldat, раненных осколками брони и снаряда, не успели покинуть машину и скончались на месте. Они свесились из распахнутых люков, как тряпичные куклы, и навечно застыли в нелепейших позах.

Пламя приблизилось к мёртвым фашистам. Оно быстро слизнуло чёрную форму, добралось до холодеющих тел и принялось пожирать погибшую плоть. К небесам поднялись струи тёмного дыма. Округу заполнила вонь от горевшего мяса.

Артиллеристов прижало огнём к плоской вершине. Двигаясь на четвереньках, они откатили орудие немного назад и без сил повалились на землю. Теперь пушкари потеряли своё преимущество, основанное на внезапной атаке. Они не могли подойти к краю обрыва, бить по дороге и жечь бронетехнику фрицев.

Офицер вспомнил о боевом заграждении, сидевшем на соседнем пригорке, и со злостью подумал: «Почему они не стреляют? Неужели сбежали, мерзавцы?»

Всё это время, сержант пехотинцев, Олег Комаров оставался на месте. Он нахлобучил на голову немецкую каску, которую снял с убитого мотоциклиста-разведчика, осторожно выглядывал из небольшого окопа и смотрел за развитием боя. Сначала всё шло просто прекрасно.

«Дивизионка» подбивала броневые машины одну за другой. Потом, немцы опомнились, поняли, откуда стреляют по ним, и дали жестокий отпор. Противников оказалось значительно больше. Теперь они знали, где стояло орудие, и не давали расчёту даже высунуть носа. Скоро офицеры фашистов поднимут стрелков. Те перейдут через реку и полезут на холм с разных сторон.

«Один лейтенант да семь бойцов с «винтарями» долго без нас не продержатся, — рассуждал пехотный сержант. — Мы без них тоже. Нас за милую душу, перебьют танки фрицев. Нужно срочно помочь артиллерии и отвлечь врагов на себя.

Плотность огня по вершине значительно снизится. Пушкари снова возьмутся за дело и покончат с колонной. Потом, разобьют к чёртовой матери узенький мост. Тогда, может быть, мы все уцелеем».

Командир отделения посмотрел на семёрку солдат, сидевших в глубоком окопе, и приказал:

— Семён, вставай за «максим». Ты с ним хорошо управляешься. Бери на прицел пулемётчиков, сидящих на ближайшем к нам «Ганомаге», и жди приказа. Ты, Константин, — он посмотрел на товарища, стоящего рядом и тут же добавил: — будешь давать ему ленты.

Сержант перевёл взгляд на других подчинённых. Они притащили три «шмайссера» и «MG 34» с патронами, что взяли из коляски убитых разведчиков. Все уже сняли с себя ненавистную форму и не отличались от прочих бойцов.

«Я объяснил пацанам, как нужно действовать чужим «ручником», — вспомнил сержант и приказал:

— Николай и Василий, ваша цель — вторая «коробка». Прицепите сошки к трофейной «трещалке» и встаньте в левом краю нашей траншеи. Все остальные разберите фашистов между собой и лупите по ним из винтовок. Иначе они перебьют пушкарей, а потом возьмутся за нас.

Командир отделения убедился, что все его поняли. Он взял потёртую «мосинку», что досталась ему не очень давно, положил ствол на бруствер и громко добавил:

— Я стреляю по третьей машине.

Справа и слева послышались голоса пехотинцев:

— Я по четвёртой… по пятой… шестой.

«Остальной пятёрке расчётов мы не сможем никак помешать. Уж очень до них далеко, — подумал сержант. — Хотя о чём это я? Снайперов среди нас не имеется, а из обычных винтовок мы даже этих вряд ли убьём».

Как и другие солдаты, Олег посмотрел на выбранный им «Ганомаг». Красноармеец увидел, что в металлическом кузове, не имеющем крыши, стояли два рослых фрица. Один из них стрелял из «MG 34», что был закреплён на кабине машины. Второй подавал ему ленту. Оба скрыты по пояс стальными бортами.

«Расстояние полкилометра, не меньше, — прикинул сержант. — Далековато, конечно, для непристрелянной «мосинки», но как теперь быть? Нужно палить из того, что есть под рукой».

Он навёл мушку на голову первого номера и стал ожидать, пока с этим делом справятся все пехотинцы. Скоро шесть пулемётчиков оказались разобраны красноармейцами и все сообщили, что, наконец-то, прицелились. Он дал команду «Огонь!».

Загрохотали две длинные очереди, и громко хлопнули четыре винтовки.

Через секунду, послышался голос Семёна:

— Фрицы с первой машины убиты. Беру тех, что сидят на седьмой.

Слева сказал Николай:

— На второй теперь чисто. Беру восьмой транспортёр.

Вместе со всеми Олег тоже нажал на крючок. Сержант увидел, как его пуля ударила в борт «Ганомага» и выбила сноп коротеньких искр. Он передёрнул затвор, дал поправку на полметра левее и на пару ладоней наверх. После чего, снова вдавил спусковую скобу. В этот раз, пуля попала фашисту в грудину, чуть ниже открытого ворота его гимнастёрки.

Фриц бросил оружие и схватился руками за рану. Он немного присел, откинулся на спину и пропал в длинном кузове. Свободное место занял напарник, стоявший до этого слева.