Читаем На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД полностью

До сих пор вечеринки в шикарной петербургской квартире Домбровских представляются нашим литературоведам в идеальном розовом свете. А между тем для некоторых гостей это беззаботное времяпрепровождение имело трагические последствия, о которых они и не догадывались. Однако документы из архивов НКВД готовы рассказать правду.

Но сначала приведу выдержку из статьи Е. Биневича: «Улица Чайковского, ⁄ Кабинет Домбровского, ⁄ На столе стоит коньяк, /У стола сидит Маршак, – сочинение одного из постоянных гостей Домбровских, известного в ту пору шахматиста и математика А.Я. Моделя. Потом приходил со службы Вячеслав Домбровский, и с гостем садились играть в шахматы. А если бывал Д.Д. Шостакович, то они устраивались у рояля и играли в четыре руки. В.Р. Домбровский, – пишет далее Е. Биневич, – был командующим погранвойсками Ленинградского военного округа, имел четыре ромба, что не мешало ему быть и хорошим музыкантом.

Дом 10 на улице Чайковского, где жил чекист В.Р. Домбровский. Современная фотография

В юности он окончил консерваторию и юридический факультет. Он являлся потомком прославленного Ярослава Домбровского, героя Парижской коммуны, и сыном Ромуальда Домбровского, известного русского революционера. Когда-то дед Шостаковича, Болеслав Петрович, организовал побег Ярослава Домбровского из московской пересыльной тюрьмы. Теперь дружили их внуки. Вячеслав продолжил революционные традиции семьи. Весной 1917 года он был призван в армию и направлен в юнкерское училище. По его окончании его посылают в Ташкентскую крепость, где в 1918 году Домбровский с товарищами возглавил знаменитое восстание, за что в девятнадцатом его награждают одним из первых орденом Красного Знамени. Когда организовывалась Туркестанская ЧК, Домбровский оказался единственным человеком в гарнизоне с юридическим и военным образованием, и его назначают начальником Чрезвычайной комиссии. Тогда же он вступил в партию большевиков. Дружил с Фрунзе, позже, в Ленинграде, с Кировым».

Прошу прощения за длинную цитату, но она необходима для того, чтобы читатели смогли сравнить и убедиться: вышеизложенное имеет мало общего с действительностью. Итак, кто такой Вячеслав Домбровский и каким образом он продолжал славные традиции своей революционной семьи?

Его родители – Ромуальд Генрихович Домбровский и Анна Львовна Гинцбург – долгое время состояли в партии эсеров, неоднократно сидели в тюрьмах. Вячеслав окончил Красноярскую гимназию в 1912 году и поступил на юридический факультет Томского университета, однако успел прослушать лишь три курса (об учебе в консерватории в личных документах Домбровского нет ни слова). В 1916 году его призвали в царскую армию и направили в Иркутское военное училище. Накануне Февральской революции новоиспеченный прапорщик очутился в 1-м Сибирском полку в Ташкенте, где 1 марта 1917 года возглавил батальонный солдатский комитет и был избран членом Ташкентского Совдепа. Тогда же Домбровский вступил в РСДРП, примкнув к интернационалистам.

Дальнейшая его карьера головокружительна: комиссар крепости, ответственный секретарь, член бюро и заведующий агитационным отделом ЦК компартии Туркестана. В промежутках командовал карательными отрядами специального назначения, подавлял Бухарское и Термезское восстания против большевиков. Наконец, в начале 1920 года постановлением ЦИС республики Домбровский назначается председателем Туркестанской Чрезвычайки. «Основной задачей работы ЧК, – вспоминал он позднее, – являлась в первое время основательная чистка Ташкента от бандитских организаций как уголовного, так и политического характера. В этой работе принимал личное непосредственное участие, то есть ездил неоднократно на операции, нередко проходившие в ожесточенной перестрелке, лично руководил облавами и т. п.».

Чекист Вячеслав Домбровский. Фотография 1920-х годов

По крайней мере, сил своих Домбровский не жалел и здоровье свое в революционной борьбе поднадорвал, о чем и сообщил 23 марта 1921 года Феликсу Дзержинскому, попросив перевести его куда-нибудь из Туркестана. Дзержинский поинтересовался у коллег мнением о Домбровском. Артур Артузов отозвался сдержанно: «Не уживчив». Глеб Бокий охарактеризовал так:

«На меня производил впечатление неглупого, способного, с административным опытом, с хитрецой и неискреннего».

Ну а Яков Петерс был бескомпромиссен:

«В работе проявляет много прожектерства… дает возможность приютиться вокруг себя разным проходимцам… работник ничего себе, если лучше нет».

Лучше – не было. В.Р. Домбровский возглавляет Ярославскую губчека, затем – Карельскую. В середине 2О-х годов перебирается на берега Невы и вскоре (1929 год) становится начальником Секретно-оперативного управления Ленинградского ГПУ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука