Читаем На линии доктор Кулябкин полностью

«Хлеб черн. 14 копеек.

Батон 13 копеек.

Сахар 1 руб. 04 копейки.

Картоф. (3 кг) 30 коп.

Итого 1 руб. 61 коп.

Три рубля до 24 марта Сысоеву».

Она прикрыла бумажку рукой и вздохнула. Если Сысоев, их сосед, не принесет деньги до двадцать четвертого, то больше он может ни на что не рассчитывать.

Мила зябко закуталась в платок. Просмотрела еще несколько тетрадей.

Строчки скакали перед глазами, и она все время теряла смысл написанного.

«Три рубля до двадцать четвертого марта. Сколько же дней осталось Сысоеву?»

Она посмотрела на почерк. Эти круглые буквы с наклоном влево Мила узнала бы из тысячи других. Особенно букву «я», самостоятельную, отставленную далеко от всех букв, где бы она ни находилась.

Мила осторожно взглянула через плечо, не уснул ли Анатолий. Он потянулся к торшеру, чтобы выключить свет. Ей хотелось спать. Спать. Спать. Она закрыла глаза и сразу почувствовала, что все окружающее пластами отваливается в сторону, что ей очень легко, что она бежит по улице к школе, что за углом больница, а навстречу идет Дашкевич. Он машет ей, смеется.

«Тише, — шепчет Мила. — Мы можем разбудить Анатолия».

«Как я рад вас видеть!»

«Я тоже», — говорит она.

Мила открыла глаза и почувствовала, что улыбается. Три дня назад она действительно видела Дашкевича, но перешла на другую сторону и свернула в переулок. Испугалась, как девчонка.

Анатолий повернулся на бок и мерно засопел. Она осторожно отодвинула стул, встала. Анатолий приподнялся на локте, сонно улыбнулся.

— Я говорил, дождусь.

— Нет, нет, я еще буду читать, — испуганно сказала она.

Анатолий чмокнул губами что-то неодобрительное и опустился на подушку.

Она простояла в каком-то оцепенении несколько минут, пока не поняла: спит. «Неужели это может тянуться бесконечно?» Постелила на диване и погасила настольную лампу. Завтра много дел в школе, нужно поскорее уснуть.

Мила закрыла глаза и сразу же провалилась в пустоту.

Паук в каракулевой папахе ловко раскачивался на паутине; его глаза зло вспыхивали. Неожиданно он бросился и схватил висевшее на гвозде солнце. Она присмотрелась. Оказалось, это огромный апельсин. Паук тянул из него сок, и апельсин становился меньше и меньше.

«Вот и все, — тоненько засмеялся паук. — Больше высасывать нечего».

На шкафу зазвенели хрустальные вазы. В кактусе оказался колокольчик. Все звенело и прыгало. Мила, испуганная, села на диване.

— Что случилось?! — крикнула она.

— Что случилось?! — еще громче закричал Анатолий.

В квартиру звонили. Мила набросила халат и побежала в переднюю.

— Кто там?

— За Анатолием Николаевичем. Борисов послал.

— Минуточку. Он сейчас…

Анатолий сел на кровати и громко зевнул.

— Чертова жизнь! Скорее бы отсюда уехать. Ни ночью, ни днем нет покоя. Дежуришь, не дежуришь — все тебя тащат. Платить — шиш, а словечко подберут милое — «ваш долг». Будто человек всю жизнь должен.

Он все еще сидел на кровати, сонно уставившись на брюки.

Она повернулась к стенке, натянула одеяло на голову.

«Спать, спать… — убеждала она себя, слушая, как ворчит муж. — Ты же сама хотела стать его женой. Думала: он сильный и умный. Ему нужна помощница. Вот и будь помощницей. Встань, вскипяти чай. Пожалей его. Он сейчас выйдет на улицу. Там холодно. Потом будет оперировать. Наверно, ночью нелегко оперировать? Что же ты не жалеешь?..»

Наконец он пошел мыться. Мила слышала, как он фырчит, обливаясь водой, а потом шумно вытирается полотенцем. «Неужели будет пить чай?» — подумала она и услышала чирканье спички.

— Впустил бы водителя.

— Ничего, подождет.

Громко причмокивая, он тянул чай. Ей хотелось вскочить с дивана, крикнуть: «Убирайся!»

«Ах, если бы уехать отсюда домой! — подумала Мила. — В Ярославль. Начать жизнь иначе…»

Хлопнула дверь. На лестнице затихли неторопливые шаги…

<p>Глава десятая</p>

Я вошел в комнату. Не снимая пальто, собрал со стола тарелки и смел крошки. Лунин спал на кровати, укрывшись двумя одеялами и положив под голову обе подушки. Скомканная простыня валялась на диване.

Я постелил простыню и подошел к Лунину. Разговаривать не хотелось, и я осторожно, чтобы не разбудить его, потянул одеяло. Лунин открыл глаза.

— Ты что?

— Хочу взять одно одеяло.

— Почему?

— У вас два.

— Черт знает что! — выругался Лунин и закрылся с головой.

Я стоял над ним, не зная, как быть. Объясняться из-за пустяков? Все, что произошло час назад, было для меня значительно серьезнее. Я кинул на диван пальто. А может, и для него важно случившееся в больнице? Какое у меня право думать иначе? Я потряс Лунина за плечо.

— Прооперировали больную. Оказался тяжелый панкреатит.

Лунин зашевелился, что-то промычал.

— И все из-за морфия. Смазал картину.

Он сел на кровати и испуганно поглядел на меня.

— Хорошо, что мы написали «обязательно наблюдение»…

Я укрылся пальто и долго лежал на спине, положив руки под голову. Лунин прав: это не его ошибка, а «наша». «Мы» написали: «обязательно наблюдение».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза