На краю пропасти

Этого юного разведчика, которому только недавно исполнилось семнадцать, майор знал с весны сорок первого года. До войны Пургин работал секретарем Петроградского райкома комсомола Ленинграда. Перед самой войной он был приглашен на пионерский сбор в одну из школ его района. Старшей пионервожатой в этой школе работала Зойка. Там они и познакомились с Зоей, с ним, Володей Волковым, и его подружкой Ниной Песковой. А потом была блокада, жестокая, страшная война против германских дивизий, осадивших город, против лютого мороза и беспощадного голода. Зойка, Володя Волков, Мина... Судьба свела их, война свела. Девчонки и Волков окончили разведшколу, Нина и Зоя стали радистками, Володя, несмотря на свою молодость, умел все, что нужно разведчику, и к тому же прекрасно владел немецким языком. Несколько раз Пургин возглавлял разведывательные группы и включал в них всех троих. И вот предстоит новое, наверное, самое ответственное задание. Он еще внимательнее вгляделся в лицо Володи Волкова. Возмужал парень. Резко очерченное, будто подсушенное огневыми ветрами боев, лицо, холодноватый блеск глаз. Из-под пилотки сержанта выглядывает прядь совершенно белых волос. «Седой» - такая у него была кличка среди разведчиков. Крепкий, надежный парень.

- Вот-вот и наши пойдут за Неман между Алитусом и Каунасом, - сказал Пургин, - а это - ворота в Восточную Пруссию...

- Берете к себе в группу? Отправляемся... туда?

- Пургин кивнул. Сержант сощурил глаза, жадно затянулся папиросой. Лицо его вдруг стало таким мальчишечьим, любопытным, что Пургин усмехнулся. Володя заметил это и сердито свел брови.

- Как самочувствие после ранения? - спросил Пургин.

- Чувствую себя хорошо, товарищ майор. Сил нет, как надоело быть переводчиком!

- Что за публика военнопленные? Откуда народ?

- Все больше из Восточной Пруссии. Мне кажется, что теперь этот угол Германии я знаю так, как будто сам там пожил порядком. - Володя зачем-то понизил голос. - тот парнишка, которого я допрашивал, - вы заметили его? - чем-то на меня смахивает. И говорит, родных у него никого не осталось. Понимаете? Может, на всякий случай прихватить его документы?

- Дельная мысль. - Пургин поднялся, потер ладонями щеки, повторил: - Да, мысль! Сегодня же разыщи этого парнишку. Поговори-ка с ним. Во-первых, об учителях. О приятелях и подружках. Во-вторых, выясняй самые малые детали и подробности из его жизни, ясно?

- Ясно, товарищ майор. Вы уходите? Я побуду тут еще немного. Помозгую, как вести разговор с фрицем.

Пургин ушел, а Волков остался докуривать папиросу. Задумался. Все так же стремительно летали над озером чайки, далеко разносились их резкие голоса. Танковая колонна наконец-то отгромыхала, но вот еще один танк показался на узкой улице, - отстал, что ли? - рыкнул, резко затормозив правой гусеницей, развернулся и, кромсая мягкую землю, направился к берегу озера. Затих, качнув длинным стволом орудия. Четверо танкистов вылезли из машины и, шумно переговариваясь, двинулись к озеру. Один из них взглянул на Волкова и, замедлив шаги, удивленно воскликнул:

- Седой, ты?!

- Герка?!

Они обнялись. Это был Рогов, школьный приятель Володи, задавала, драчун, второгодник. Герка схватил его, стиснул сильными руками, захохотал, пахнув в лицо прогорклым запахом махорки.

- Гляжу: башка белая! Морда знакомая! Вот это да! Ты? Живой? Живой, черт! А я с Ленкой переписываюсь, - помнишь Ленку? Она медсеструха. Нашего брата, покалеченного, с поля боя таскает.

Рогов не говорил, а кричал: танкисты все орут, привыкли кричать в танке.

- Ты где? Все в разведке?

- Все там! - отчего-то вдруг закричал в ответ и Володя. - А ты прямо железный. Ну и ручищи! Куда катите?

- Помнишь, в Ленинграде мечтали, что до проклятой Германии доберемся? - Рогова окликнули. Ополоснув лица и руки, танкисты уже возвращались к танку. - Иду! Так вот: пройдет немного времени... Глядишь, и встретимся где-нибудь в Кенигсберге, а?

Герка ринулся к озеру, сволок до пояса комбинезон, скинул гимнастерку и, не разуваясь, шагнул в воду, загреб ее широкими, черными от машинного масла ладонями, начал плескать на себя. Захохотал: хорошо! И, одеваясь на ходу, побежал к машине, легко вспрыгнул на гусеницу, потом на башню.

- До встречи в Германии - крикнул Володя.

- А Нинка-то, Пескова, где? - Танк взревел двигателем. - Что? В госпитале? Увидишь - привет передавай от меня!

Машина круто развернулась и, выбрасывая из-под гусениц комья земли, рванулась к дороге. Рогов еще что-то кричал, но Володя не разобрал из-за грохота танка слов, махнул рукой, улыбнулся: вот так встреча!

Постоял немного, взглянул на часы. До встречи, Герка! Посуровел лицом и, застегивая воротник гимнастерки, направился в разведотдел. Курт Хейле... Восточная Пруссия. Кто знает, не доведется ли ему на время стать инстербургским гимназистом?

В тот же день. Расположение фронтового госпиталя

- Итак, представление начинается! Ап!