На краю пропасти

Зоя оттолкнула его, побежала прочь, но споткнулась о корневище и упала. Ойкнула, села, схватившись за колено, и Пургин увидел ее побледневшее, с закушенной губой лицо. Жалость и нежность к этой взбалмошной девчонке охватила его - он любил ее, любил! И майор направился было к ней, но потом резко повернулся и быстро зашагал между деревьями. Растирая ладонями ушибленное колено, Зоя долго глядела ему вслед, легла ничком, вжалась горящим лицом в сырой мох и заплакала. «Ненавижу! - с неожиданной злостью подумала она. - Ну и уезжай! Ну и пусть!»

Литва, местечко Карласки, разведотдел 3-го Белорусского фронта

- Майор Пургин, заместитель командира полка по разведке, прибыл в ваше...

- Добрались благополучно? Садитесь, майор. Размышляете, наверно, о цели вызова? Что ж, не буду томить неизвестностью: пройдет совсем немного времени, может, месяц, а то и меньше, когда наши войска подойдут к границам Германии, к ее восточной провинции, понимаете? А что там, в Восточной Пруссии? Какие оборонительные линии, полосы укрепления? Терра инкогнита!

- Начинаю догадываться, товарищ полковник.

- Вот и хорошо. Разведотдел знает вас как опытного, участвовавшего в сложнейших боевых операциях разведчика. Так вот, необходимо самое тщательное «освещение» обороны врага в Восточной Пруссии. Вам поручается подобрать состав двух разведывательных групп, которые будут заброшены фашистам в «гости». Где будет проходить подготовка разведчиков к заброске в тыл врага, вам сообщат завтра.

- Срок подготовки?

- Две недели. К работе приступайте немедленно, завтра с утра - быть в штабе с готовыми предложениями. Успеха вам, майор!

6 июля. Разведотдел 3-го Белорусского фронта

- Фамилия, имя?

- Курт Хейле. Мне – восемнадцать. Родился в городе Инстербурге, Восточная Пруссия. Там жил и учился. Родители? Отец погиб на восточном фронте в сорок втором, мать контужена во время бомбежки в мае этого года. Дом разрушен. .Мать уехала куда-то под Тапиау к знакомым.

- Когда на фронте, где формировалась часть? Номер? - задавал вопросы старший лейтенант, ведущий допрос. Обернулся к переводчику: - Думаю, на этом и закончим, сержант.

- Где учился? - спросил сержант Волков, разглядывая парня. Тот сидел посредине комнаты на табуретке, комкал в руках пилотку.

- Во второй городской мужской имени Шарнхорста.

- С какого времени на фронте?

- Всего две недели. - Немец как-то удивленно и жалко улыбнулся и развел руками: мол, вот ведь как все получилось. - В первом же бою мы попали под удар ваших «катьюш». Понимаете, у меня что-то было с животом... Выбрался из траншеи, устроился в воронке. И в этот момент - страшный рев, грохот, вой! Тучи земли! Меня всего засыпало. Еле откопался. Кинулся в траншею - а там из земли торчат руки, головы. Страшные, черные!..

Хлопнула дверь, кто-то вошел, кто - Волков не видел, он сидел спиной к двери, а старший лейтенант приподнялся за столом. Тогда и Волков обернулся, встал. Немец тоже вскочил, вытянул руки по швам. Вошедшим был майор Пургин.

- Продолжайте допрос, - майор сел у окна, дружески улыбнулся Волкову. - Продолжайте, сержант.

- Да, собственно говоря, допрос уже закончен. Обед, товарищ майор. Часовой! Уведите пленного.

- Сержант Волков поступает в мое распоряжение, - Пургин протянул старшему лейтенанту листок бумаги: - Вот приказ. Волков, за мной.

Они вышли из дома. Литовский городок, где разместился разведотдел, всего несколько дней назад был отбит у немцев. В одну сторону по его главной покрытой брусчаткой улице с тяжким грохотом и позвякиванием блестящих траков шла колонна запыленных танков «Т-34». Крышки башенных люков были открыты, из них выглядывали чумазые, белозубые танкисты. Они курили, что-то весело кричали друг другу, подставляя лица свежему утреннему ветерку. Танки, как обычно на переходе, напоминали собой громыхающий железный обоз. К их бортам были прикручены тросами бревна, запасные траки, бочки с горючим и еще какой-то скарб в ящиках, прикрытых брезентами. Навстречу танковой колонне группами и поодиночке брели возвращающиеся в родные края люди. Лица у них были встревоженными и счастливыми. Вернулись! Но цел ли дом?

Пургин и Волков перешли улицу, миновали небольшой с тенистыми, огромными липами парк и сели на скамейку у заросшего кувшинками пруда. Над его сверкающей под лучами солнца поверхностью кружили узкокрылые чайки-крачки, кричали резкими голосами.

- Взят Вильнюс, - сказал Пургин и внимательно поглядел в лицо Волкова, в его спокойные серые глаза. - Ферштеен зи?