На краю пропасти

В приемной шефа гестапо, кроме его адъютанта, не было никого. Кернер посмотрел на часы - Канарис должен принять его через десять минут. Адъютант кивнул: «прошу вас, подождите». Двери кабинета распахнулись, и под охраной двух офицеров гестапо, споткнувшись о порог, вышел пожилой генерал. Лицо у него горело, один погон был сорван, второй болтался. Все трое быстро прошли через приемную. Генерал обернулся, поймал взгляд Кернера, хотел что-то сказать, но один из офицеров подтолкнул его: идите же! Выполняя приказ Гитлера об искоренении заговорщиков по делу от двадцатого июля[4], Канарис усиленно разыскивал врагов Рейха и их пособников в войсках группы армий «Центр». Шеф гестапо очень старался: был арестован его однофамилец, начальник абвера, германской разведки и контрразведки адмирал Фридрих Канарис, и люди Гиммлера принюхивались, а не родственник ли он адмиралу? Нет и нет! Герд Канарис выбивался из сил, не досыпал, не доедал, выискивая врагов фюрера.

Адъютант кивнул Кернеру, тот поднялся и вошел в кабинет шефа. Хмурый, с синевой под глазами, Канарис достал из открытого сейфа пакет.

- Вы. Кернер, с охраной? Да, нет?

- Да, шеф. Со мной двое моих подчиненных.

- В пакете сведения по операции «Бросок». Там все написано, поэтому не будем терять напрасно времени, я очень занят... Но вот что скажу, Кернер: эти новые боевые машины, что будут переброшены в Хайлигенбайль, думаю, последнее, что мы сможем получить в этом году с заводов Германии. Понимаете? А русские ломятся к нам в дверь! И если что случится, вы лишитесь своего поста и чина, Кернер... Вместе с головой! Вопросы есть? Да, нет?

- У меня? Гм...

- Желаю удачи. Кернер. Всего доброго. Да?

- Да, шеф. Всего доброго.

Кернер еще несколько секунд оставался в кресле: почему-то он полагал, что шеф поговорит с ним, расспросит, как идут дела в Хайлигенбайле, а там, может, намекнет и о возвращении в Кенигсберг. Но Канарис стал просматривать бумаги, и Кернер, убрав пакет в портфель, поднялся. Обидно. «Да, нет...» Всем некогда! Этот сонный, тихий городишко Хайлигенбайль, самолеты... «Ну, ничего. Операция по приемке самолетов будет проведена блестяще, - взбодрил себя Кернер. И я вернусь в Кенигсберг, шеф меня не забудет».

...Пургин допрашивал схваченного возле аэродрома телефониста из штаба третьей истребительной эскадрильи, базирующейся на аэродроме Хайлигенбайль. Недавно призванный в армию, хлипкий, испуганный до смерти, солдат готов был рассказать все-все, но единственное, что он знал: завтра должно произойти нечто необычное. По всему аэродрому объявлено состояние особой, повышенной боеготовности, в штабе проводятся одно за другим совещания. Но что должно произойти завтра и в какое именно время, он не знает. Нет-нет, он клянется богом, всей своей семьей - женой Хильдой b тремя детьми, не знает. А, вот! Он слышал о какой-то операции «Бросок», да-да, это он слышал!

Разведчики переглянулись, телефонисту затолкали в рот его же перчатку, - а происходило это метрах в двухстах от шоссе Кенигсберг Хайлигенбайль и уложили рядом с багровым, пыхтящим от злобы и ненависти капралом взвода аэродромной охраны. Час назад вместе с телефонистом они направились на западную окраину аэродрома: там, на одном из постов, плохо работал телефон - и вот!.. Капрал пнул телефониста связанными ногами. Пургин посмотрел на Волкова, Володя выдернул изо рта капрала тряпку, приказал:

- Говорите, что завтра должно произойти на аэродроме?

- Вы от меня ни слова не добьетесь! - прохрипел тот. - На помощь!..

Федя навалился на немца, зажал ему нос, капрал разинул рот, и Волков затолкнул в него сбитую в ком тряпку, капрал при этом попытался боднуть его. Этот матерый службист лучше погибнет, чем выдаст военную тайну! Однако кое-что уже известно. Во-первых - завтра. Во-вторых - операция «Бросок». Вряд ли можно сомневаться, что речь идет о самолетах. Но в какое время они тут приземлятся!

...Точное время прилета самолетов на Хайлигенбайльский аэродром знали лишь несколько человек, и в их числе штандартенфюрер Кернер, который вот-вот должен был вернуться в Хайлигенбайль.

Кенигсберг, партийная канцелярия Эриха Коха. Совещание командного и партийного состава Восточной Пруссии при участии командующего армией резерва Г. Гиммлера.

«Гиммлер: Я прибыл в Кенигсберг с личным посланием фюрера, которое содержится в трех словах: «Ни шагу назад!» Мы уже вели переговоры с командованием группы армий «Центр», с имперским комиссаром обороны Эрихом Кохом, командованием СС и гестапо, поэтому положение дел, сложившееся здесь, мне ясно. Тем не менее, я еще раз готов выслушать вас, господа. Уезжая из Кенигсберга, я должен увезти с собой уверенность, что Германия была, есть и остается непотопляемым броненосцем, несущим идеи национал-социализма всему миру, и что восточный борт этого корабля - Восточная Пруссия - останется целым и невредимым. Итак, кто желает высказаться?