На краю пропасти

Группа Пургина в это утро затаилась на восточной окраине аэродрома Хайлигенбайль. Командир поглядывал на восток, - быстрее бы рассвело! - и думал все об одном и том же: как узнать день и час прилета самолетов? «Надо брать языка, - решил он. - Но кто может знать точные сроки? Очевидно, только старшие офицеры эскадрильи, базирующейся сейчас на аэродроме, командир противовоздушной обороны и радисты... Но как, где, каким способом захватить этих «языков»? Где гарантия, что, попав в их руки, фриц все расскажет и действительно будет знать то, что их интересует? М-да, кажется такой задачки тебе еще решать не приходилось, майор!»

...А самолеты уже готовились к дальнему перелету. Где-то на аэродромах Германии летчики уже получили летные карты и изучали маршруты. Трудный предстоял перелет. Запас горючего - только дотянуть до Хайлигенбайля. Случись какие неприятности - резкое ухудшение погоды или невозможность посадки в пункте назначения, катастрофа, - дотянуть до ближайшего аэродрома топлива не хватит...

«Завтра возьму взвод своих ребят и махну под Хайлигенбайль», - решил в это утро командир отряда «Адлер» штандартенфюрер Вальтер Кугель. В третий уже раз перечитал он докладную своего заместителя Рауха, в которой говорилось о том, что одна из радиостанций русских выходила в эфир в районе Хайлигенбайля. Штандартенфюрер не знал о том, что туда вот-вот должно перебазироваться крупное соединение самолетов, но опыт разведчика подсказывал ему: русских заинтересовал аэродром. Крутятся там, что-то высматривают, вынюхивают. «Да, надо обязательно ехать в Хайлигенбайль!»

Новый день, новые заботы! Поднявшись чуть свет, старик Фриц Розенберг накачивал шины велосипеда. Неделю он, как волк возле овчарни, рыскал вокруг Поморья, следил за домом соседа, и то, что ему удалось высмотреть, должно было заинтересовать шефа районного гестапо Кернера. Как ни осторожен был полячишка, ни хитер, но он, старый солдат, застукал Конопку: на огороде поляка, под грудой старой соломы, устроено тайное помещение. Тени мелькали там. Кто-то уходил, кто-то приходил. Кто? Явно враги Рейха! И если это так, то ожидает его, Фрица Розенберга, добрая награда! Ч-чертов насос, еле качает... Да-да, награда будет. Большая!

...А Кернер готовился к поездке в Кенигсберг: поздно вечером позвонил Канарис и приказал с утра приехать для получения чрезвычайно важного задания. В тот момент, когда старик Розенберг садился на велосипед, Кернер хлопнул дверью черного «мерседеса»...

16 октября. Граница в районе г. Ширвиндта

И вот - началось! Взревели дальнобойные орудия, и тяжелые снаряды с рокочущим шелестом пронизали серебристо-серый рассветный воздух. Загромыхала дивизионная и полковая артиллерия, зачастили счетверенные зенитные автоматы, бьющие по наземным целям, сплошной поток свинца и стали настильно прошелся над полем боя, крышами поселков и хуторов, ударил по притихшему приграничному городу Ширвиндту. Тяжко вздохнули и ухающе, подвывая, швырнули в сторону врага огненные кометы реактивных снарядов батареи «катюш». Все окуталось дымом, пеплом, кирпичным крошевом, столбы земли черной, лохматой ширмой взметнулись над позициями врага, и оттуда в ответ загромыхали уцелевшие мортиры, орудия, простонали шестиствольные минометы.

Командир танковой роты старший лейтенант Федор Соколов прокричал: «Гвардейцы! Слышите меня?.. Впере-ед!» - и захлопнул крышку люка.

- Ребята, вперед! - скомандовал и Рогов, приняв сигнал командира. - За Родину, ребята. За Ленинград! За всех погибших, замерзших там!

- Лишь бы гусеницы выдержали! - услышал он озабоченный голос Валентина. - Ну, железная коробочка, не подведи...

- И боезапас бы не сдетонировал! - привычно отозвался Шурик. Он уже держал в руках снаряд, - только бы...

- Бронебойный, - оборвал его Рогов. - Давай!

Танковый полк, его батальоны и роты, устремились за огневым валом, но не так все складывалось, как хотелось бы, как мечталось накануне нового боя! Враг не был сломлен. За ночь он подтянул резервы, усилил войска в передовых линиях обороны, переместил огневые точки, устроил артиллерийские и танковые засады, начинил землю тысячами нажимных, натяжных, прыгающих противопехотных мин, мин противотанковых, и которые взрывались сразу десятками, стоило тронуть хоть одну... Сплошные столбы черно-бурых взрывов! Дымное облако повисло над полем боя. Остановился, вспыхнул один из танков, залп шестиствольных минометов накрыл другой, провалился в яму-ловушку и тотчас был расстрелян немецкими артиллеристами третий...

- Командир, гляди лучше! - орал Валька. - Где-то засада!

- Да и ты как везешь?! От своих отстаем! Вперед!

- Сплошные ямы! Колдобины!.. Держись!

Танк ухнулся в наполненную жижей яму: ловушка? Бешено взревел, затрясся и вымахнул из провала. Пронесло! Мелькнул сапер, он что-то кричал, размахивал флажком, показывая проход в минном поле. Не спали ночью мужики, трудились! Спасибо, солдат, видим вешки... И тут же голос комроты:

- Гвардейцы! Слышите меня? Пехоту - на танки!