Мысы Ледовитого напоминают

Второй избы там не было, а значит, зимовавших было немного, их вёз один коч или даже лодка. Забыть пять топоров невозможно, а значит, вещи, нужнейшие для обмена, были оставлены как лишние. Видимо, последние обитатели освобождались от непосильного груза, а это наводит на мысль, что они пришли на коче, а уходили налегке, по льду на материк. Это могли сделать те, кто спасся с острова Фаддея Северного, но могли и другие, нам не известные.

4. Бегство с острова Фаддея Северного

Почему это бегство произошло, никто, насколько мне известно, не обсуждал, а без этого невозможна единая картина (точнее, целостные версии) всего трагического плавания. Попробую перечислить возможные причины спешного отбытия и предполагаемые действия людей.

Причина была либо естественной, либо мистической (их могло напугать что-то непонятное). Естественная причина была либо природной, либо людской, а природная была либо живой, либо неживой.

Живой могли стать звери. Для стаи волков не видно предмета интереса на этом почти бесплодном островке, но можно представить стаю белых медведей с разъяренной медведицей[277], которая напугала путников настолько, что они никогда не вернулись за вещами[278]. Хоть и странно, как это путники все вместе оказались около лодки отрезанными от вещей и оружия.

Между мысами Колчак и Нордвик 10 км

Возможна людская причина бегства — беглецы заметили парус (то могли быть промысловики) и заподозрили погоню. Ушли быстро (основная часть меха не разложена), пользуясь тем, что парус было видно намного раньше, чем их собственную лодку без паруса. За вещами не возвращались до ухода чужого судна, а затем море уже могло не пустить к острову. Совпадение двух ватаг в столь отдаленной и безлюдной акватории удивительно, но не слишком, поскольку мы не знаем истинной степени безлюдия региона в то время. К тому же наши путники, вероятно, как мы знаем, плыли в особо теплое лето.

Возможны неживые причины. Самая простая догадка — коч сошел с мели и стал уплывать в море, таща за собой якорный камень (если коч построен на Хете, то железного якоря на нем не было), так что людям осталось только прыгнуть в целую лодку и догонять его. Вторая лодка, без вёсел и разбитая, осталась на острове. Покинутые ценные предметы говорят, что либо перегруженная лодка затонула, не достигши коча, либо коч с людьми был унесен бурей и льдами так далеко, что не было возможности вернуться. Слабое место догадки — вовсе не нужно участие всех людей, чтобы вернуть уплывавший коч.

Другая версия: люди прибыли на остров без коча, везя в двух лодках весь скарб, и одну лодку разбило. То из вещей, что удалось спасти, выложили для посушки вместе с обломками лодки. Забрать вещи на вторую лодку (тоже гружёную) не могли, но забрали всех спасшихся людей. За грузом собирались вернуться, но не сумели. Слабое место: зачем так спешили отплыть? Потерпевшим крушение надо было обсушиться у огня, а следов древнего очага нет.

Эту трудность снимает догадка Окладникова: «не море ли выбросило все это имущество вместе с плавником и обломками разбитого судна?» Вещи разложены, а значит, люди со второй лодки разбирали и раскладывали для просушки то, что выбросило море (возможно, что никто с первой лодки не спасся). В таком случае вполне естественно, если путники, разложив не их вещи на просушку, пошли ловить рыбу (на юго-западном берегу острова найдено древнее грузило [ИПРАМ, с. 20]), намереваясь вернуться за ними, но не смогли.

Не пытаясь выбрать какую-то одну из версий, замечу всё же, что версии, допускающие отсутствие коча у островов Фаддея, лучше сопрягаются с допущением речного (юго-западного) пути наших героев к мысу Фаддея (см. п. 7 Очерка), чем морского. Общим у всех высказанных здесь версий является то, что спешное оставление острова вполне объяснимо и что избушку в бухте Симса строила небольшая часть людей — те, что уплыли с острова.

5. Лодки

Нам точно известны две лодки: остатки одной обнаружены на острове Фаддея, другой у избушки. Увы, существенная часть первой сожжена гидрографами в 1940–1944 годах, о чем в ИПРАМ много упоминаний мимоходом, а вторая уничтожена ими целиком.

Остатки первой лодки описаны в ИПРАМ вч етырех не состыкованных статьях (А. П. Окладников, с. 18; М. И. Белов, Ф. М. Шелдинг, А. И. Зубков), описаны поверхностно, фотографии обломков неинформативны (пояснений к ним нет, большинства упомянутых в текстах деталей не видно), а изображения некоторых важных обломков нет вовсе. Как и весь сборник, статьи несут следы спешки: к предварительному эскизному описанию добавлены окончательные выводы, отнюдь не всегда следующие из текста. Всё же, можно с некоторой определенностью заключить, что лодка имела следующие свойства.

1) Это была настоящая шлюпка около 6 м длины, с килем и форштевнем, со шпангоутами, закрепленными в балке киля. Доски обшивки крепились к шпангоутам проушинами на досках и деревянными нагелями, т. е. вполне профессиональными поморами.