Мы уже там? (ЛП)

Через несколько минут его отвлекает от размышлений увлеченный разговор на незнакомом языке. Меньше чем в трех метрах от него шагает в обнимку юная парочка («юная» – это лет семнадцати-восемнадцати; Дэнни неприятно поражен тем, что уже считает их юными). Парень не красавчик, но довольно симпатичный и (серьезно?) в берете. У девушки длинные волосы, которые ложатся по-новому каждый раз, когда она смеется. Для них Дэнни сливается с рекой или городом – как красивая фоновая музыка, не заглушающая разговора. Дэнни отворачивается, чувствуя себя лишним и бесцеремонным. Парочка забирает себе все волшебство момента. А Дэнни остается только красивый пейзаж и воздух. Кстати, потихоньку холодает. Дэнни уходит с реки и снова бродит по улицам.

Присмотревшись повнимательнее, он понимает, что все проходящие мимо компании состоят из американцев. Череда американских студентов с совершенно одинаковыми разговорами («И я сказал ей… – Ты хочешь сказать, что мне?.. – Оставь меня в покое!»). Все они симпатичные или очень пытаются такими быть. Дэнни хмыкает, провожая взглядом бесконечное шествие студентов по обмену. Он чувствует, что совсем не похож на них. В нем нет ни их дерзости, ни их безбашенного веселья. Когда перед его носом возникает неоновая вывеска «7-Eleven», это кажется очень подходящим моменту. Дэнни, посмеиваясь про себя, заходит внутрь, чтобы проверить, отличается ли флорентийский «7-Eleven» от точно таких же магазинчиков в Коннектикуте или Калифорнии. «Slurpee» по-итальянски пишется точно так же; конечно, часть напитков отличается, но банки точно так же запотевают, если слишком долго не закрывать дверцу холодильника.

Повинуясь внезапному импульсу, Дэнни находит отдел с пирожными. И действительно, прямо перед ним новенькие, ненакрашенные «Крошечные домашние пирожные мисс Джейн», только по-итальянски.

Дэнни читает ценник вслух, ошибаясь почти в каждом слоге. Он улыбается и сияет, потому что сам же написал эти слова, сидя за столом в тысячах миль отсюда, даже не подозревая, что их переведут на язык, которым он не владеет. Если что-то проделало столь длинный путь, значит, кому-то оно хоть чуточку да нужно. Осталось всего три пирожных, и Дэнни скупает все: одно родителям, одно на работу, а еще одно себе. Ему не терпится всем похвастаться. Он жалеет, что рядом нет Элайджи. Что рядом нет никого, кто понял бы, а есть только семнадцатилетний кассир, который, кажется, стыдится своей каштаново-оранжево-белой формы (Италия никогда раньше не знала такой цветовой схемы, а особенно в полиэстере).

Взвинченный неожиданным открытием, Дэнни возвращается в отель. Но он еще не готов заканчивать этот день – пусть он продлится еще хотя бы чуть-чуть. Элайджа еще не пришел, и Дэнни отправляется в бар. Ему кажется, что пить бутылку вина в одиночку как-то стыдно, он пьет по стакану, пока мир не затихает. Он пьет и пьет, хотя алкоголь всегда заставляет его вспоминать, а не забывать. Он рассказывает бармену про пирожные, и тот радостно улыбается и поздравляет его. Дэнни тоже рад.

========== 7. ==========

С правильным человеком ночной разговор по душам может получиться в любое время дня. Но все же поздней ночью у него особое очарование. Элайджа и Джулия сидят в комнате Джулии в ее пансионе. Элайджа касается рукой одеяла и разглядывает картины на стенах: он предпочитает думать, что она сама их повесила, хотя это и не так. Ее вещи по-прежнему в сумке.

– Не успела разобрать, – объясняет она. – Вы так быстро пришли!

– Прости, что потревожил.

– Не волнуйся, я уже была встревожена.

Она разувается, и он разувается тоже. В комнате есть стулья, но они слишком жесткие для беспечной болтовни. Поэтому Элайджа с Джулией садятся на пол, опираясь спинами на кровать.

– Жаль, у нас нет свечек, – замечает Элайджа.

– Может, погасим свет и оставим только лампу?

Джулия встает и идет к выключателю, а Элайджа закрывает глаза. Он слышит, как она шагает по комнате, и чувствует, как светлая комната погружается во мрак, а потом еле заметно возвращается обратно к свету. Он чувствует, как Джулия возвращается к нему. Садится рядом. Тихо дышит.

– Расслабься, – говорит она, и одно это слово уже расслабляет.

«А ты тоже думал?..»

– О ком задумался? – тихо спрашивает Джулия.

– Так, кое о ком из друзей. Интересно, сколько у них там времени.

– Он в Род-Айленде?

– Да.

– Значит, там вечер только начинается.

Элайджа открывает глаза и видит, что теперь закрыла их Джулия. Их голоса движутся со скоростью ночи.

***

Дэнни вставляет ключ в замок только с третьей попытки.

– Элайджа? – окликает он.

Но кровать брата пуста, и комната погружена в одиночество.

***

У Элайджи с Джулией медленно теряются слова. Они одно за другим выпадают из разговора: все длиннее становятся паузы, все волнительнее – ожидания. Ее рука скользит с его локтя к щеке. Он закрывает глаза, и она улыбается. Он такой серьезный. Их первый поцелуй очень отчетливо откладывается в памяти. Второй, третий и четвертый начинают сливаться – они уже не сами по себе, а часть чего-то большего, чем даже их сумма.