Мы – команда!

На нем сегодня были очки с затемненными линзами в черепаховой оправе. Оказывается, мама купила их ему пару месяцев назад, но Анджело их даже примерять отказался. А вот теперь был вынужден носить, пока ему не закажут новую пару.

– Если он действительно пропал, а ты заявишься к нему на следующий же день, это будет выглядеть подозрительно.

– Предлагаешь сидеть сложа руки? Делать вид, что вчера ничего не случилось? – Ник треснул кулаком по своему обеду, превращая капкейк в упаковке в рыжую размазню из глазури и крошек.

– О-о-о-о, – простонал Картер, подобрал расплющенный кексик, повертел в руках и заметил: – Его все равно еще можно съесть.

– А какой у нас выбор? – спросила Энджи. – Если расскажем кому-нибудь, что пробрались в школу, у нас будут неприятности. А без фоток Тиффани у нас вообще нет никаких доказательств.

Тиффани выглядела совершенно потерянной без своего телефона – сидела и теребила цепочку на шее:

– Есть и хорошие новости: полиция до сих пор не заявилась к нам с допросом. А если бы они связались с Кимбер, вся школа об этом гудела бы.

– Это значит лишь, что полиция не восприняла наш звонок всерьез, – сказал Ник. Он смотрел, как Картер высасывает крошки из упаковки капкейка, и сжимал кулаки. – Ладно. Я подожду до завтра. И если Коди не объявится, пойду к нему домой. А если его там не окажется… – Он не был уверен, что делать, если Коди не вернулся из «Сумины», но кое в чем не сомневался: он не может просто сидеть и ждать ужасных новостей.

Тем вечером Коди не выходил у Ника из головы. Что с ним сейчас? Насколько им известно, «Сумина» проводит эксперименты только с трупами. Но что, если в этот раз они сделали исключение? Что, если прямо сейчас Коди привязан ремнями к столу, а Бледный тычет в него зондами и бьет током?

– Будешь смотреть «Сверхъестественное»? – спросил папа, включая телевизор. – Я записал серию, которую ты пропустил из-за матча.

– Думаю, нет, – сказал Ник. – Я лучше пойду прилягу.

Папа подошел и потрогал его лоб:

– Выкладывай начистоту. Подхватил тропическую лихорадку и помираешь?

– А? – переспросил Ник.

Папа плюхнулся на диван рядом с ним:

– Ни разу не видел, чтоб ты отказывался от просмотра ужастика. И я специально записал для тебя эпизод – ведь ты так любишь этот сериал. Значит, ты либо при смерти, или тебя что-то гложет. Ну так что?

Нику очень хотелось рассказать папе правду, но он не мог. А как было бы здорово сознаться во всем взрослому, и пусть уже он разбирается. Но тогда бы он настучал на товарищей. И даже если бы папа поверил ему, что маловероятно, что бы он мог сделать?

– Лихорадка, – сказал Ник, стараясь улыбнуться поубедительней. – Мне осталось всего две недели. Но не волнуйся, я завещаю тебе мою коллекцию комиксов «Байки из склепа».

Прежде чем папа успел продолжить расспросы, Ник поднялся к себе в комнату. Но этой ночью ему плохо спалось. И когда на следующий день Коди снова не явился на занятия, Ник принял окончательное решение.

– Я иду туда, – сказал он остальным на первой перемене.

Картер тяжело сглотнул, его кадык прошелся вверх и вниз:

– Я с тобой.

Анджело поправил очки на своем носу:

– Я тоже.

Энджи переглянулась с Даной и Тиффани, те кивнули:

– Ладно. Мы с вами.

Глава 16 Вот почему никогда нельзя судить книгу по обложке Разве что эту – у нее очень крутая обложка

Ник шагал по тротуару, повесив голову. Дом Франкенштейна был тем местом, которое они обычно избегали любой ценой, а сейчас он шел туда добровольно. Ник не знал точно, что именно скажет, когда ему откроют дверь. А что, если там будут полицейские? Коди уже два дня как пропал, наверняка их кто-нибудь вызвал.

– Мама так и не купила тебе новые очки, да? – спросил Картер у Анджело.

Тот покачал головой:

– Она их заказала, но линзы будут готовы только к пятнице. Их на заказ делают.

– А мне и эти нравятся, – сказала Тиффани. – Ты в них чем-то похож на Джастина Бибера.

Картер поперхнулся и вдруг запел, не попадая ни в одну ноту:

– «Ты меня любишь… Неравнодушна-а-а… Ведь мои семейники воняют так, что душно-о-о».

Тиффани сдвинула брови:

– Там не так поется.

– А зря, – сказал Картер. – Когда я стану знаменитым музыкантом, в каждой моей песне будет что-нибудь про семейники и пускание газов и иногда пуканье под мышкой на фоне.

– Если ты когда-нибудь станешь знаменитым музыкантом, – сказала Тиффани, – мне придется навсегда зашить себе уши.

Картер растянулся в ухмылке:

– Тогда тем более постараюсь.

Даже шутки Картера не могли вытащить Ника из болота тоски, в котором он бултыхался.

– Ты не виноват, – сказала Энджи.

Ник хмыкнул и отвернулся.

Энджи обогнала его и преградила дорогу:

– И никто не виноват. Мы не просили его идти с нами. Мы сообщили в полицию. Что еще мы могли сделать?

Мимо пронеслась пара малышей на самокатах, обстреливая друг друга из водяных пистолетов. Каково это, когда единственное, о чем тебе нужно беспокоиться, – это по какому каналу сегодня смотреть мультики?

– Мы могли вернуться за ним, – буркнул Ник.