Муссон

– На один румб против ветра! – приказал Хэл рулевому.

«Серафим» слегка повернул и пошел перед носом «Минотавра», так близко, что чуть не задел выдающийся вперед бушприт. Ни одна из пушек пирата не могла его достать, зато все до единого орудия по правому борту «Серафима» целились прямо на золоченый нос «Минотавра». Большой Дэниел поднес горящий фитиль к запалу первого орудия, оно выстрелило с оглушительным грохотом и отпрыгнуло назад, натянув сдерживавшие его цепи.

Длинный плюмаж порохового дыма дотянулся до носа «Минотавра», а его обшивка разлетелась, превратившись в гудящее облако щепок.

Этот единственный выстрел разбил нижнюю палубу «Минотавра», где ждали у своих пушек артиллеристы, и заставил пиратский корабль накрениться.

На борту «Серафима» раздавались крики и призывы к Господу, когда ядро пролетело вдоль всей нижней палубы пирата.

Большой Дэниел перешел ко второй пушке и проверил прицел.

«Серафим» степенно скользил мимо покосившегося «Минотавра», пока вторая пушка не оказалась нацеленной как надо.

Дэниел снова поднес фитиль… новый оглушительный выстрел, огонь и дым… Тяжелое железное ядро на этот раз прошло насквозь через нос «Минотавра», и ветер снова донес крики раненых и умирающих.

Пушки «Серафима» палили одна за другой, «Минотавр» качался и крутился на месте, не в состоянии ответить под градом мощных ударов.

Хэл видел зеленый тюрбан аль-Ауфа над головами толпы разбойников, охваченных паникой: тот пытался как-то организовать их, заставить развернуть паруса, чтобы его корабль смог все же поймать ветер и уйти из-под ужасных ударов, обрушивавшихся на него.

А на «Серафиме» матросы, сидевшие на реях, стреляли из мушкетов по палубе «Минотавра». Даже имея гладкоствольные ружья, не слишком точные, они почти не промахивались, потому что огромная толпа пиратов беспорядочно металась под огнем. Оглушительный гром пушек перемежался резкими звуками выстрелов фальконетов, осыпавших палубу «Минотавра» картечью.

Хэл посмотрел наверх, убеждаясь, что оба его сына в безопасности, и увидел, что Том быстро перезаряжает фальконет. Голова Дориана торчала из-за плеча старшего брата – младший подпрыгивал от возбуждения, и Хэлу показалось, что он даже слышит его высокий голос сквозь шум битвы.

Вся батарея правого борта «Серафима» дала по выстрелу, громя беспомощный «Минотавр», и это стало чудовищной бойней. Хэл видел кровь, лившуюся из открытых орудийных портов и шпигатов яркими потоками; они стекали вниз по обшивке, оставляя алые следы.

– Ляжем бортом к ним, – предупредил Хэл Неда.

Он выждал, пока не выстрелила последняя пушка, и «Серафим» прошел мимо своей жертвы, а потом в момент затишья отдал новый приказ.

– Один залп, когда будем борт к борту, и на абордаж под прикрытием дыма!

Команда разразилась одобрительными криками и схватилась за оружие – пики, абордажные сабли и топоры.

Хэл знал: когда они окажутся на палубе «Минотавра», противник все еще будет превосходить их числом, но Хэл доверял умению своих людей, их воинственному духу и видел, что арабы слишком растеряны.

«Серафим» совершил аккуратный маневр, развернувшись в обратную сторону так, что корабли встали параллельно друг другу. Но расстояние между ними было еще слишком велико. Хэл приказал изменить положение парусов, чтобы быстрее подойти к «Минотавру».

Одно из малых дау, шедших за вражеским кораблем, оказалось прямо перед носом «Серафима». Его команда, понимая, что не сможет избежать столкновения, в ужасе уставилась на высокий корабль, нависший над ними.

Кое-кто просто бросился в воду, другие застыли от страха, когда «Серафим» налетел на дау. Его обшивка затрещала и развалилась, и обломки дау исчезли под днищем корабля, а крики команды быстро затихли.

«Серафим» сделал поворот, ветер теперь дул ему строго в корму, и он, набрав скорость, рванулся к «Минотавру». Однако пират наконец-то сумел развернуться и начал удирать.

Расстояние между ними не превышало теперь половины выстрела из мушкета, примерно сотню ярдов, и Хэл видел, как аль-Ауф возвращает своим людям боевой дух с помощью крика и колотушек. Одна или две из тяжелых пушек «Минотавра» громыхнули наконец. Но снаряды пролетели мимо «Серафима» не меньше чем в пятидесяти ярдах, запрыгав по воде, как пущенный ребенком камешек при игре в утку и селезня. Потом несколько снарядов пронеслись высоко над палубой «Серафима», и одно из его поперечных креплений треснуло со звуком пистолетного выстрела. Но «Серафим» продолжал безжалостно нагонять пирата. «Минотавр» слишком медленно набирал скорость, большая часть его парусов все еще висела безжизненно.

Теперь корабли почти соприкасались.

– Подводи так, чтобы забросить крюки! – закричал Хэл и посмотрел на тех, кто стоял наготове у цепей.

Матросы уже раскручивали над головами тяжелые абордажные крюки, придавая им нужную скорость, чтобы швырнуть их и зацепить вражеский корабль.