Муссон

– Салам алейкум, Рашид! – приветствовал его Эл Уилсон, шагнув вперед. – Мои глаза сотни долгих дней ждали счастья увидеть твое прекрасное лицо!

Рашид встревоженно уставился на него. Эл подошел ближе и улыбнулся. Араб узнал его и оглянулся в диком испуге, ища возможности сбежать, затем прыгнул к поручням. Эл Уилсон схватил его прямо в воздухе, на середине прыжка, и вернул на палубу. А потом прижал колено к пояснице пирата, а кинжал – к мягкой коже за его ухом.

– Прошу тебя, возлюбленный пророка, дай мне повод перерезать тебе глотку!

Он кольнул бородатого так, что тот взвизгнул и завертелся. Обхватив его другой рукой, Эл пошарил под мокрым балахоном – и извлек на свет огромный изогнутый кинжал. Он испытал его остроту на ухе Рашида, аккуратно срезав мочку. Ручеек крови потек вниз по бороде разбойника.

– А-а-а! Вполне острый! – весело сообщил Эл. – Должно быть, это тот самый клинок, которым ты отрезал нос моего старого товарища Бена Брауна и убил Джонни Уэйта.

Рашид всхлипнул и завыл, моля о милосердии:

– Бог свидетель, я ни в чем не повинен! Ты ошибся, принял меня за кого-то другого! Я просто бедный честный рыбак!

Остальные, уже поднявшиеся на палубу, стояли растерянной толпой, окруженные кольцом абордажных сабель.

Эл резко толкнул ноющего Рашида через палубу, к остальным разбойникам.

– Если кто-то из вас попытается сбежать или вытащить оружие, которое вы прячете под своим тряпьем, моим людям приказано сразу отрубить ему голову, – предупредил Хэл. А потом повернулся к Неду Тайлеру: – Пожалуйста, возвращай корабль на прежний курс.

Когда «Серафим» поймал ветер и пошел дальше по проливу, Хэл рявкнул на пленных:

– Раздевайтесь, все! До самой вашей немытой кожи!

Пленные протестующе закричали:

– Эфенди, это непристойно! Нагота опозорит нас в глазах Господа!

Хэл выдернул из-за пояса пистолет и, взведя курок, нацелился в голову Рашида.

– Снять одежду! Удивите нас длиной и силой ваших копий, как удивите всех в райских садах, когда я вас туда отправлю!

Рашид неохотно снял мокрую одежду и остался в одной набедренной повязке.

– Всё снять! – рявкнул Хэл.

Арабы один за другим сбросили одежду. Они клали ее на палубу с крайней осторожностью, опасаясь, как бы не звякнуло то, что спрятано в складках, или не ударилось слишком громко о доски.

Наконец они столпились с несчастным видом, пытаясь прикрыть срамные части ладонями, подвывая и твердя о своей невиновности. Снятая одежда грудой лежала на палубе.

– Обыскать! – приказал Хэл.

Эболи с Большим Дэниелом прощупали каждый предмет, извлекая целую коллекцию кинжалов, скрытых в балахонах. К тому времени, когда они закончили, на палубе собралась куча оружия.

– Рашид!

Хэл выделил из толпы лидера, и тот сразу рухнул на колени; по его щекам текли слезы, смешиваясь с кровью из раненого уха.

– Так что же задумал аль-Ауф? Какой сигнал ты должен ему подать, сообщая, что захватил мой корабль?

– Я вас не понимаю, эфенди! Я не знаю никого по имени аль-Ауф! Пощадите бедного рыбака! Если я не добуду рыбу, мои дети умрут от голода!

– Ничего, милостивый Аллах позаботится о твоих грязных сиротах, – заверил его Хэл и окинул взглядом перепуганных пленников.

– Ты!

На этот раз он выбрал разбойника самого злобного вида, со шрамами на лице и вытекшим глазом.

Эболи выдернул мужчину из общей массы. Он накинул ему на шею короткую тяжелую цепь и закрепил ее замком.

– Спрошу еще раз, – усмехнулся Хэл, посмотрев на Рашида. – Каков сигнал?

– Бога ради, эфенди, я не знаю никакого аль-Ауфа, не знаю никаких сигналов!

Хэл кивнул Эболи, и тот поднял араба и легко, как ребенка, отнес к поручням. Подняв мужчину над головой, Эболи швырнул его за борт. Разбойник ударился о воду и мгновенно исчез, увлеченный на глубину тяжестью цепи.

Ужасающее молчание воцарилось на палубе, умолкли даже английские моряки. Им и в голову не приходило, что их капитан может быть таким жестоким. А потом голые разбойники тихо завыли и все как один упали на колени, закрыв лица ладонями, как будто умоляли сохранить им жизнь.

– Сигнал? – тихо спросил Хэл, в упор глядя на Рашида.

– Видит Бог, не знаю я никаких сигналов!

– Возьми его, – сказал Хэл Эболи.

Эболи схватил Рашида за пострадавшее ухо и потащил, окровавленного и визжащего, к борту. Там он швырнул пирата на палубу и, поставив ему на спину здоровенную босую ногу, чтобы прижать Рашида к доскам, обернул его шею другим куском цепи.

А потом легко поднял разбойника над головой.

– Брось его акулам, – приказал Хэл. – Хотя даже их может затошнить от такой падали.

– Я тебе скажу! – заорал Рашид, брыкаясь в воздухе. – Только вели этому черному шайтану отпустить меня, и я тебе скажу!

– Держи его над водой, – велел Хэл.

Ухватив бандита за лодыжки, Эболи свесил его за поручни, над кильватерной волной «Серафима».

– Говори, – негромко пророкотал он. – Да поскорее, а то у меня руки уже уставать начали. Мне не удержать тебя долго.

– Два огня! – завизжал Рашид. – Два красных фонаря на мачте! Это сигнал аль-Ауфу, что корабль у нас в руках!

Эболи вытащил его обратно и бросил на палубу.

– Каким курсом ты должен идти? Где встретишься с ним? – спросил Хэл.