Муссон

Он пытался хотя бы примерно подсчитать количество людей, имевшихся у аль-Ауфа. И наконец решил, что их не меньше тысячи; тем не менее он отдавал себе отчет, что истинное число может оказаться в два раза больше.

Каждые несколько минут подзорная труба в его руках как будто сама собой поворачивалась к той бойнице в толстой стене, которую показал ему Том.

– Похоже, ожидание прихода Эдварда Андерсона будет долгим и утомительным, – мрачно предрек он.

И каждый человек на «Серафиме» занялся своими делами в монотонной рутине осады.

Хэл старался держать людей настороже и постоянно затевал для них учения и тренировки: они работали с мушкетами, абордажными саблями и пушками. Но все равно дни тащились как улитки. Четыре раза за последовавшую неделю однообразие прерывалось, когда моряки замечали суда, шедшие к Флор-де-ла-Мару с запада. И каждый раз «Серафим» поднимал все паруса и, сопровождаемый муссоном, шел наперехват.

Три судна оказались легкой добычей, их взяли на абордаж без потерь. Но четвертым оказалось прекрасное дау в сто тридцать футов длиной, почти не уступавшее размерами «Серафиму». Оно заставило «Серафим» погоняться за собой, развив изумительную скорость: его перепуганная команда весьма ловко управлялась со снастями. «Серафим» чуть не упустил дау, когда стемнело. Но Хэл догадался о намерениях капитана и в темноте повернул назад к острову. На рассвете они увидели дау, пытавшееся проскользнуть в бухту Флор-де-ла-Мара. «Серафим» атаковал его буквально в полумиле от цели. Но команда дау яростно сражалась, и одного из людей Хэла застрелили, а еще троих ранили, прежде чем они захватили палубу.

Оказалось, что дау принадлежит принцу Абд-Мухаммеду аль-Малику.

Самого принца на борту не было, но роскошный интерьер его личной каюты ничем не уступал тронному залу какого-нибудь восточного владыки. Хэл велел забрать из нее ковры и мебель и перенести в свою собственную каюту на «Серафиме».

Имя этого принца было знакомо Хэлу. Он прекрасно помнил другое судно, которое они захватили в море и которое Хэл тогда намеренно решил отпустить. То дау принадлежало этому же принцу, и теперь, когда Хэл увидел такие свидетельства огромного богатства, он усомнился в мудрости своего решения.

Он приказал перекинуть веревку через рею, а петлю набросить на шею капитана дау. Стоя рядом с приговоренным, Хэл стал подробно допрашивать его.

– Да, эфенди… – Капитан боялся за свою жизнь и потому отвечал сразу. – Аль-Малик – богатый и могущественный человек. Он младший брат калифа Маската. В его флоте больше сотни торговых судов. Они заходят во все порты Африки и Индии и на земле пророка. Мы регулярно приходим к Двери Шайтана, чтобы покупать товары у Джангири.

– Ты прекрасно знаешь, что аль-Ауф – корсар и что товары, которые ты покупаешь у него, украдены с христианских кораблей. Знаешь, что этот разбойник убил множество невинных моряков, чтобы завладеть богатствами, а выживших он продает в рабство. Ведь так?

– Я знаю только то, что мой господин посылает меня покупать товары у Джангири, потому что у него хорошие цены. А что до того, где он их берет, это меня не касается, да и моего господина не интересует.

– Что ж, теперь я заставлю тебя об этом побеспокоиться, – резко сказал Хэл. – Ты виновен в том, что покупал краденые товары у корсара.

Хэл повернулся к Эболи.

– Обыщите как следует его судно, – велел он.

Три дау, захваченные ими раньше, тоже намеревались закупить всякое добро у аль-Ауфа. Похоже, что весть о возможности прекрасной сделки на этом острове разлетелась по всему Персидскому заливу и достигла даже Коромандельского берега.

Три дау везли груз монет и специй, чтобы заплатить за товары, которые они надеялись получить.

– Посмотрим, сможет ли этот разбойник сделать ценный вклад в поддержание осады острова.

Хэл расхаживал по палубе, пока его люди обыскивали дау.

Через полчаса они нашли тайник, где стояли капитанские сундуки с монетами. Капитан дау рвал на себе бороду и одежду от горя, когда четыре сундука с трудом выволокли на палубу его дау. Они оказались слишком тяжелыми, чтобы нести их.

– Сжалься, эфенди! – завывал он. – Это не мое! Все принадлежит моему господину!

Он упал на колени:

– Если ты все заберешь, ты приговоришь меня к смерти!

– Ты ее вполне заслуживаешь, – сухо откликнулся Хэл. Он снова повернулся к Эболи. – Что-нибудь ценное еще есть в трюмах?

– Они пусты, Гандвана.

– Отлично, перенесите трофеи на «Серафим».

Хэл посмотрел на воющего капитана дау.

– Эти сундуки – цена твоей свободы и твоего судна. Предупреди своего господина, что это лишь малая часть цены, которую я заберу у него, если он снова окажется настолько глуп, чтобы торговать с корсарами. А теперь отправляйся с Богом и благодари Его за свое спасение.

С палубы «Серафима» он проводил взглядом дау, помчавшееся обратно к берегам Африки.

Затем он спустился в свою каюту, где Эболи ставил сундуки у переборки.

– Открой их! – велел он, и Эболи с помощью лома сорвал замки.