Муссон

Потом, с обнаженными саблями в руках, два гиганта бегом повели остальных по узким улочкам к причалу. В такой ранний утренний час горожане им почти не попадались, а те немногие, кто видел отряд, быстро исчезали в переулках и дверях.

Моряки без происшествий добрались до порта, и Эл Уилсон подвел баркас, чтобы забрать их.

Когда они гребли обратно к «Серафиму», несколько дерзких душ, покинув укрытия, появились на причале и принялись палить из мушкетов, но расстояние уже не позволило ни одной из пуль упасть даже близко к баркасу. Нед Тайлер готовился поднять якорь, с десяток человек стояли у кабестана.

Как только прибывшие взобрались по трапу, а баркас был поднят из воды, Нед отдал приказ поднимать якорь и ставить паруса.

Когда «Серафим», развернувшись, пошел к выходу из залива, над западной башней форта взвилось длинное зеленое знамя султана, а с крепостного вала в сторону корабля выпалили пушки.

Даже с палубы отчетливо виднелись артиллеристы в белых балахонах, в отчаянной спешке перезаряжавшие орудия. Через подзорную трубу Хэл видел их панику и растерянность. Когда тяжелые пушки перезарядили и дали второй залп, никто даже не попытался скорректировать прицел. Пока Хэл наблюдал, один из слишком энергичных пушкарей сунул фитиль в запал гигантского орудия, когда команда еще стояла рядом, закрепляя орудие на лафете.

Отдача ударила по ним, круша кости и отрывая руки и ноги. Хэл даже слышал предсмертные крики растерзанных воинов – звуки доносились на расстояние в два полных кабельтова, разделявшие их.

Хэл увидел огромное каменное ядро, летевшее к кораблю: оно словно воспарило над бастионом и застыло на мгновение в воздухе в верхней точке траектории своего полета, как крошечное черное пятнышко, а потом по дуге помчалось в сторону корабля. На миг Хэлу показалось, что оно может попасть в корабль, но ядро упало в море неподалеку, подняв такой высокий фонтан брызг, что они долетели до шканцев и забрызгали ноги Хэла до колен.

– Мы должны ценить такое торжественное прощание. – Хэл без улыбки посмотрел на Неда Тайлера. – Будь любезен, приспусти наши цвета в знак уважения к султану, мистер Тайлер. А потом держим курс на юг.

* * *

– Он нигде не отмечен, – проворчал Хэл, склоняясь над картой на своем письменном столе. – И все же могу поклясться, что слышал раньше это название. Флор-де-ла-Мар, Цветок Моря. Судя по имени и тому, что говорил Грей, это наверняка какое-то старое португальское владение.

Хэл уже опросил всех своих офицеров и отправил их расспрашивать матросов, но никто не знал такого острова.

Рядом с картами громоздились восемь толстых книг, каждая в черном переплете из телячьей кожи. Эти книги входили в самое ценное имущество Хэла. Он выбрал одну, открыл жесткие шуршащие страницы и бросил короткий взгляд на прекрасный затейливый почерк и рисунки, заполнявшие все страницы с обеих сторон. Почерк был настолько знакомым, что казался частью самого существования Хэла. Книги заполняла рука сэра Фрэнсиса Кортни, его отца. Эти судовые журналы представляли собой часть наследства, полученного Хэлом. Восемь томов включали в себя тридцать лет путешествий его отца, его блужданий по океанам всего земного шара, целую жизнь накопления знаний и опыта, и их ценность для Хэла была выше стоимости любого количества золота.

Почти с религиозным благоговением он листал страницы, ища название, которое прочитал на них много лет назад. Его поиски не были систематическими; он то и дело отвлекался, читая какое-нибудь драгоценное наблюдение или рассматривая захватывающий воображение рисунок далекого порта, экзотического ландшафта или портрет человека, зарисовку птицы или рыбы, привлекших внимание его отца и с точностью занесенных в журнал его искусным пером.

Ничего не найдя поначалу, Хэл отложил первую книгу и взял другую, на переплете которой значилось: «Индийский океан, 1632–1641 годы».

Хэл искал уже так долго, что ему пришлось добавить масла в лампу. А потом внезапно это название возникло на странице перед его покрасневшими, усталыми глазами.

Хэл от облегчения испустил глубокий вздох.

«Остров Флор-де-ла-Мар» – так было написано под чернильной зарисовкой водопада, видимого с океана. Ниже указывались данные о его размерах и местоположении. Получалось, что остров тянется с севера на юг на пять морских миль. И далее обозначалось: «11 градусов 25 минут южной широты, 47 градусов 32 минуты восточной долготы», и буквами помельче: «Известен у мусульман как Дверь аль-Шайтана, или залив Дьявола».

Хэл тут же вернулся к карте. С помощью линейки и компаса он нанес на нее данные его отцом координаты. И хотя даже измерения сэра Фрэнсиса Хэл принимал с некоторыми оговорками, он увидел, что нанесенная на карту точка оказалась почти в ста пятидесяти морских милях к северу от островов Глориетты. Однако на карте Хэла там ничего не значилось, кроме открытого моря.

Он снова вернулся к журналу отца. Сэр Фрэнсис заполнил описанием целую страницу. Хэл начал читать и мгновенно оказался зачарован.