Мститель

Торрэс: – Ловлю свидетеля на месте преступления, он извращает факты, подтвержденные официальными документами. Вот рапорт правительству верховного начальника Подольского военного округа. Согласно этому рапорту, во время погрома в Шаргороде присутствующий здесь полковник Удовиченко лично руководил погромщиками. В Шаргороде дивизия Удовиченко умертвила 100 человек, причем эти убийства сопровождались крайними жестокостями: у жертв вырывали языки, выкалывали глаза и прочee.

В зале сильный шум и свистки.

Удовиченко: – Это был простой грабеж, быстро ликвидированный.

Торрэс: – Простой грабеж, во время которого убито 100 человек?

Удовиченко: – Я сейчас уже не помню, сколько тогда было убито.

Торрэс: – Кто же тогда представлял высшую власть?

Удовиченко уклоняется от прямого ответа, называет много имен, прежде чем доходит до Петлюры.

В зал вводят свидетеля обвинения, петлюровца Шумицкого, который также утверждает, что Петлюра был другом евреев. В доказательство этому Кампэнши приводит имена евреев-министров в петлюровском правительстве.

Торрэс указывает, что после погромов министры-евреи вышли в отставку.

– Первым, – говорит Торрэс, – ушел в отставку Зильберфaрб[195], потом ушли Ревуцкий[196] и Красный[197]. И после этого вы мне говорите, что во время погромов евреи были с Петлюрой? Как мы вчера убедились, г-н Кампэнши, вы очень легко обращаетесь с документами.

Кампэнши: – Вы меня обвиняете в извращении документов? Но у меня их еще достаточно! Посмотрим, что будет дальше.

Кампэнши перепрыгивает через перила, устремляется с развевающейся тогой к ошеломленным заседателям, подносит каждому из них какую-то книгу и заставляет её читать. Торрэс, в свою очередь, перепрыгивает через барьер и устремляется по следам Кампэнши. Председательствующий Флори делает безнадежный жест рукой, поднимается с места и уходит. Заседание закрывается при диком шуме.

Интермедия. Пятый день суда

В начале заседания один из присяжных заседателей заявляет суду, что он хочет задать обвиняемому вопрос.

Присяжный заседатель: – Пострадали ли вы лично или кто-нибудь из членов вашей семьи во время погромов на Украине?

Шварцбард: – Да, мои родственники были убиты.

Торрэс оглашает официальную справку, заверенную одесским нотариусом, об убитых во время погромов родственниках Шварцбарда.

Присяжный заседатель: – Почему же обвиняемый не убил еще на Украине того, кого он считал ответственным за погромы?

Шварцбард: – Где же я мог его поймать? Железные дороги были в руках его войск. Мне пришлось выжидать.

Прокурор: – Почему же Шварцбард не поехал в Польшу, чтобы убить Петлюру, который там долго жил? Вероятно, потому, что в Польше за такое убийство карают военным судом, и Шварцбард, вероятно, рассчитывал на общеизвестную терпимость французского суда.

Торрэс: – Обвинитель от имени французского правосудия бросает Шварцбарду упрек, почему он убил Петлюру так поздно. Когда Петлюра жил в Польше, Шварц-бард не был еще французским гражданином и не получил бы визы в Польшу.

Допрос Доценко.

После этого дает показания свидетель обвинения, украинский социал-демократ и офицер главного штаба Петлюры Доценко, присутствовавший при занятии Киева войсками Петлюры. Он рекомендует себя суду «молодым историком». Доценко отрицает, что Петлюра устраивал погромы. По его словам, «Петлюра делал все для евреев, посылал им на помощь войска, спасал евреев от большевиков, устраивавших погромы, и приказывал расстреливать погромщиков-агитаторов без суда, на месте. По словам Доценко, целый полк под названием «Гуляй душа» был уничтожен Петлюрой за погромы.

Прокурор: – Свидетель видел Семесенко и Петлюру после погрома в Проскурове. Что сказал тогда Петлюра?

Доценко: – Петлюра спросил у начальника станции, как зовут офицера, который орудовал там. При имени Семесенко Петлюра побледнел и воскликнул: «Что вы наделали? Украина дорого заплатит за этот погром!»

Торрэс: – А в итоге петлюровского офицера Семесенко расстреляли только через год.

Доценко: – Но его ведь все-таки расстреляли в сентябре 1920 года.

Председательствующий: – А почему не раньше?

Доценко отвечает, что Семесенко командовал собственными отрядами, не подчиненными Петлюре, что в Проскурове находились только отряды Семесенко, а Петлюра по приезде туда был бессилен арестовать его.

Торрэс: – Вот приказ, подписанный атаманом Семесенко. Этот приказ был расклеен по стенам Проскурова 25 февраля 1919 годa, в день погрома. Этот приказ был адресован запорожской бригаде республиканской армии Украины. «Берегитесь, жиды! – говорилось в приказе, – мы вас не боимся» – и т. д. И после того, как облеченный властью командир выпускает официальные приказы с призывами к погромам, вы утверждаете, что украинские войска погромов не устраивали?

Доценко: – Семесенко самочинно организовал отряды и дал им без разрешения Петлюры название «Первая запорожская бригада». Петлюра позднее расстрелял Семесенко и учреждал комиссии для расследования погромов. Армия Петлюры была в хороших отношениях с евреями. Они давали хлеб нашим солдатам.