Морской ястреб

– Азад-эд-Дин, – ответила она и снова стала его уговаривать. – Лучше совершить хорошую сделку со мной, чем плохую с пашой.

Он покачал головой. – Я не намерен совершать никаких сделок ни с кем из вас. Эта рабыня не продается.

– Неужели ты осмелишься противоречить Азаду? Я говорю тебе, что он возьмет ее – продается она или нет.

– Я понимаю, – сказал он, прищуривая глаза. – Ты боишься этого, и вот в чем причина твоего каприза. Ты не мастерица хитрить, о Фензиле. Сознание, что твоя красота увядает, заставляет тебя беспокоиться, что такая красавица окончательно отнимет у тебя твоего господина. Не так ли? Не беспокойся об этом. Моя рабыня никогда не займет твоего места возле Азада.

– О, безумец! Азад все равно возьмет ее, продаешь ли ты ее или нет.

Он взглянул на нее сверху вниз.

– Если он может взять ее от меня, то скорее он возьмет ее у тебя. Ты конечно, обдумала это, и нашла какой-нибудь тайный сицилийский выход из положения. Но расплата – обдумала ли ты это? Что скажет Азад, если узнает, как ты обошла его?

– Что мне за дело до этого! – воскликнула она. – К тому времени она уже будет лежать с камнем на шее на дне морском. Пусть он велит отхлестать меня плетью; без сомнения он это сделает. Но на этом и кончится. Я буду нужна ему, чтобы утешить его в его потере и все опять будет хорошо.

Он пожал плечами и отвернулся от нее.

– Иди с миром, о Фензиле, – сказал он. – я никому не уступлю ее.

– Значит ты собираешься жениться на ней? – Никакой голос не мог быть более чистосердечным. – Если так, то сделай это поскорее, так как брак это единственный барьер, который Азад не преступит. Он благочестив и, уважая закон пророка, конечно будет уважать этот союз.

Но, несмотря на ее невинный тон и, может быть, именно вследствие этого, он читал ее, как открытую книгу.

– И тебе я этим тоже услужу? – спросил он ее.

– Да, – призналась она.

Ночная тишина была прервана криками со стороны Баб-эд-Уэба. Она быстро побежала к парапету, откуда видна была улица, и перегнулась через него.

– Смирно! Смирно! – и голос ее дрожал от страха. – Это он – Азад-эд-Дин.

Сакр-эл-Бар подошел к ней и при свете факелов увидел приближавшуюся кучку людей.

– По-видимому, ты против своего обыкновения сказала правду, о Фензиле.

– Через минуту ты не будешь больше сомневаться в этом. Но что же делать мне! Он не должен найти меня здесь. Он убил бы меня.

– Несомненно, – согласился Сакр-эл-Бар. – Но кто может узнать тебя, такую закутанную? Уходи же до его прихода. Спрячься во дворе, пока он не пройдет. Ты пришла одна?

– Неужели я кому-нибудь доверилась, идя к тебе? – спросила она и быстро направилась к двери.

На пороге она остановилась.

– Ты не уступишь ее ему? Нет?

– Будь спокойна, – ответил он так решительно, что она вышла удовлетворенная.

Глава XIII Перед лицом аллаха

После ее ухода Сакр-эл-Бар стоял некоторое время задумавшись. Он взвешивал каждое ее слово и обдумывал, как встретить Азада и как отказать ему, если он действительно придет по тому делу, о котором возвестила Фензиле.

Итак, он молча ожидал прихода Али, или кого-нибудь другого с докладом о приходе Азада. Вместо этого вместе с Али, пришедшим с докладом, вошел и Азад-эд-Дин, настояв в своем нетерпении, чтобы его провели прямо к Сакр-эл-Бару.

– Благословение пророка с тобой, сын мой – приветствовал его паша.

– И с тобой, господин мой, – поклонился Сакр-эл-Бар. – Какая честь для моего дома! – он сделал Али знак удалиться.

– Я пришел к тебе просителем, – сказал Азад, подходя к нему.

– Просителем, ты? Это лишнее, господин мой, у меня нет других желаний, кроме твоих.

Паша жадно осматривался, и глаза его вспыхнули, остановившись на Розамунде.

– Я пришел сюда второпях, как молодой любовник, инстинктом чувствуя, где находится та, которую я ищу, – эта франкская жемчужина, эта пленница с лицом Пери. Меня не было в Казбе, когда этот осел Тсаманни вернулся с рынка, но, когда я узнал, что он не купил ее, как я ему это приказал, я чуть не заплакал от горя. Я боялся, что какой-нибудь купец из Суз купил ее и уехал с ней; но, когда я узнал, слава аллаху, что покупателем был ты, я успокоился, потому что ты уступишь ее мне, сын мой.

Он говорил с такой уверенностью, что Оливеру было трудно найти слова, чтобы разочаровать его. Поэтому он несколько секунд колебался.

– Я вознагражу тебя за твою потерю, – продолжал Азад, – ты получишь тысячу шестьсот филиппок, которые ты заплатил, и еще пятьсот в утешение. Скажи, что это тебя удовлетворяет, потому что я горю от нетерпения.

Сакр-эл-Бар мрачно усмехнулся.

– В отношении ее это нетерпение хорошо мне знакомо. Я сам горел им пять бесконечных лет. Чтобы покончить с ним, я предпринял длинное и опасное путешествие в Англию на отнятом у франков корабле. Ты не знал этого, Азад, иначе бы ты…

– Ба, – прервал его паша. – Ты прирожденный торгаш, а что касается ума, нет равного тебе, Сакр-эл-Бар. Назови сам свою цену, наживись на моем нетерпении и покончим с этим.

– Господин мой, – спокойно ответил он. – Дело не в прибыли. Она не продается.

– Не…не продается? – удивленно повторил паша.