Морской ястреб

Корсары схватили Лайонеля, тот сделал тщетную попытку сопротивляться, но все видели, как женщина быстро нагнулась к нему и что-то сказала, после чего его сопротивление прекратилось и он дал себя вывести вперед.

– Не хочешь ли ты его посадить на весла, Али? – крикнул Аюб, и эта шутка вызвала общий смех.

– Что же, – заявил Али, – он, по крайней мере, будет стоить недорого.

– Недорого? – сказал далал, – притворяясь удивленным. – Нет, это молодой хороший парень. Что ты дашь за него? Сотню?

– Сотню! – воскликнул Али насмешливо. – Сотню за этого скелета? Моя цена пять филиппок, о далал.

Снова послышался смех, но далал с достоинством выпрямился.

– Это шутка, вероятно, – сказал он. – Посмотри, какой он здоровый. – Он сделал знак одному из корсаров, и кафтан Лайонеля разорвали сверху донизу, обнажив его до талии и обнаружив лучшее сложение, чем можно было ожидать. Возмущенный этим Лайонель вырвался из рук стражи, но один из корсаров нанес ему легкий удар плетью.

– Посмотри на него, – сказал далал. – Посмотри, какой он здоровый. Взгляни, какие у него здоровые зубы. – Он схватил голову Лайонеля и разжал ему челюсти.

– Да, – сказал Али, – но посмотри на эти узкие бедра и женские руки.

– Это исправят весла, – настаивал далал.

– Подлые арапы! – с гневным стоном вырвалось у Лайонеля.

– Он бормочет проклятия на языке неверных, – сказал Али. – У него, как вы видите, плохой характер. Я сказал пять филиппок, и не больше.

Пожав плечами, далал начал обход водоема, а корсар подталкивал Лайонеля. Кое-кто подымался, чтобы потрогать его, но никто, казалось, не собирался его купить.

– Пять филиппок, – смешная цена, которую предлагают мне за этого прекрасного молодого франка, – кричал далал. – Неужели ни один правоверный не заплатит за него десяти? Может быть ты, Аюб, или ты, Хамет? Десять филиппок.

Но те, к кому он обращался, отрицательно качали головами. Угрюмое лицо Лайонеля никого не соблазняло. Они видели и раньше рабов с такими лицами и знали по опыту, что из этого никогда не выходит ничего хорошего. Что за польза от раба, которого надо питать и укреплять и который может умереть тем временем? Далал недовольный вернулся к Али.

– Он твой за пять филиппок. Да простит тебе аллах твою скупость.

Али улыбнулся, а его люди, схватив Лайонеля, отвели его к прежде купленным неграм. После этого далал обернулся к Аюбу, трогавшему его за рукав. Он нагнул голову, чтобы выслушать то, что шептал визирь Фензиле. Потом приказал подвести Розамунду.

Она не оказала никакого сопротивления и вышла вперед совершенно безжизненно, точно во сне. Под знойными лучами солнца она стояла рядом с далалом, а он объяснял ее физические достоинства на лингва франка, который, к своему стыду и ужасу, она понимала, так как во время своего пребывания во Франции научилась французскому языку. Первый, предложивший за нее цену, был тот самый молодой мавр, который хотел купить двух нубийцев. Он поднялся, чтобы ближе рассмотреть ее, и, по-видимому, оказался удовлетворенным, так как предложил за нее хорошую цену с полной уверенностью в том, что никто не предложит большей.

– Сто филиппок за девушку с молочной белой кожей.

– Этого недостаточно, посмотри на ее красивое, как лунный луч, лицо, – сказал далал, подвигаясь дальше.

– Сто пятнадцать, – сказал левантийский турок, щелкнув пальцами.

– Этого мало. Посмотри на ее стройную высокую фигуру, которой одарил ее аллах. Посмотри на благородную постановку ее головы, на ее блестящие глаза. Клянусь аллахом, она достойна украсить гарем самого султана.

Тагаринский мавр, по имени Юзуф, предложил за нее двести.

Но далал продолжал восхвалять ее достоинства. Он поднял одну из ее рук, чтобы дать ее осмотреть, и она, опустив глаза, без малейшего сопротивления, покорилась этому. Только по ее лицу разлился слабый румянец и снова исчез.

– Посмотрите на эти члены, нежнее арабского шелка и белее слоновой кости. Посмотрите на эти губы, похожие на лепестки граната. Цена стоит на двухстах. Сколько предложишь ты, о Хамет?

Хамет казался рассерженным, что первоначальная цена так быстро удвоилась. – Клянусь Кораном, я купил трех здоровенных девок из Сузы за меньшую цену.

– Неужели ты сравниваешь коренастых девок Суза с этим цветком нарцисса, с этим образцом женственности? – возмутился далал.

– Двести десять, – недовольным голосом сказал Хамет.

Бдительный Тсаманни решил, что пора приступить к покупке, как ему приказал его господин.

– Триста, – сказал он, чтобы разом покончить с этим вопросом.

– Четыреста, – пропищал сзади него пронзительный голос.

Он удивленно обернулся и увидел улыбающееся лицо Аюба.

По рядам покупателей пробежал шёпот, люди сворачивали себе шеи, чтобы взглянуть на этого щедрого покупателя.

Юзуф из Тагараина в гневе вскочил и сердито заявил, что пыль Алжирского рынка никогда не загрязнит его туфель, так как он никогда не придет сюда покупать рабов.

– Клянусь колодцем Зем-Земи, все люди на этом рынке околдованы. Четыреста филиппок за французскую девку. Да увеличит аллах ваше богатство, оно вам действительно необходимо.