Мор

Кроны, конечно, не разменная монета, из рук в руки переходят не так часто, но какова вероятность раздобыть сразу кучу новеньких золотых? И не в столице или крупном городе, но в глухой провинции? Кто оказался здесь богат настолько, что сумел зараз отложить на черный день такую уйму денег? И не собирая из года в год, а вот так — сразу?

— И вдобавок черты лица смазанные, — присмотревшись к чеканному изображению Грегора Четвертого, решил я.

— Да вы не сомневайтесь даже. — Фокусник поставил одну из монет на ребро, взял нож и самым натуральным образом совершил оскорбление его величества действием. Проще говоря, со всего маху рубанул тяжелым клинком золотой кругляш. После с трудом выдернул глубоко засевший в столешнице нож и передвинул ко мне разрубленную на две части крону.

Я посмотрел разрез, где под слоем золота обнаружилась прослойка серого металла — серебро, олово, свинец? — и выругался:

— Бесов праздник!

— И что делать с ними? В оборот пустим али как?

— Сдадим, — не без колебаний решил я.

Сбагрить фальшивки простакам не проблема, вот только слишком уж качественно они изготовлены. На коленке такие не сварганишь, тут серьезное оборудование требуется. Таких вот умельцев ищут со всем старанием. Утаишь монеты, и однажды к тебе в дверь постучатся коллеги с приказом препроводить куда следует. На авось надеяться не стоит — обязательно или донесет кто-нибудь из подельников, или по пьяному делу проболтается. На этом все и засыпаются.

Ладно, передадим информацию дальше, пусть у надзорной коллегии голова болит. Если только, конечно, фальшивки не за пределами Стильга клепают. Тогда дело по нашему ведомству проходить будет.

— Так я и думал, — печально вздохнул Гуго и начал сгребать монеты в холщовый мешочек.

— Что там за вторая новость? Которая хорошая?

— А вот. — Фокусник окончательно разворошил выставленный на стол сверток, и моему взору предстала не столь уж маленькая горстка ювелирных украшений. — В тайнике нашел.

— Мать твою! — ошалело ахнул я. — Ты меня в гроб вогнать решил?!

— А что такое?

— Если кто-нибудь опознает награбленное теми уродами, нам всем конец. Это тебе не ясно?

— Мы ведь увезти можем…

— Нет! — рявкнул я, не желая рисковать. Жизнь того не стоит. — Серебро и золото переплавь, камни утопи в нужнике. А лучше — в речку выкинь. Все понял?

— Понял, — окончательно посмурнел имевший склонность к греху стяжательства Гуго. — Сделаю…

— Святого Филиппа Беспечного на тебя нет! — Я тяжело вздохнул и погрозил фокуснику пальцем: — И только попробуй хоть одну брошку, хоть одно колечко себе оставить…

— Не трави душу, Себастьян!

— Переплавишь — и начинайте собираться. Сегодня уезжаем.

— Хватит галдеть уже! — потребовала Берта, как видно, нисколько не впечатленная блеском золота. — Как сороки, право слово…

Я только махнул рукой и вышел во двор. С кряхтением перевалился через невысокий забор, огородами пробрался на соседнюю улицу и заковылял к центру города. Там кинул шустрому мальчишке мелкую монетку, и тот начисто оттер мои заляпанные грязью сапоги.

На улице к этому времени распогодилось, тучи разошлись, яркое весеннее солнце наверстывало упущенное время и усиленно дарило миру тепло. Стылый ветерок больше не беспокоил, от земли не тянуло холодом, и у меня даже мысли не возникло заглянуть в гостиницу за плащом. Сразу направился в харчевню. Уселся на веранде, сделал заказ и, вытянув нестерпимо нывшую ногу, начал лениво разглядывать центральную улицу Рживи.

Даже удивительно, насколько тут спокойно. Не кричат торговки, не нахлестывают лошадей извозчики, даже непременных мальчишек раз-два и обчелся. В Акрае жизнь просто кипит, а убей лиходеи столь важную шишку — и вовсе весь город стоял бы на ушах. Здесь — нет. Почтенная публика степенно обсуждает случившееся за бокалом вина, и только. Провинция-с.

Тут я вплотную занялся содержимым своей тарелки и так увлекся гуляшом, что пропустил момент, когда напротив меня за столом оказался какой-то незнакомец. Просто поднял взгляд — и вот он сидит.

Полноватый, но неприметный. Лицо круглое, какое-то одутловатое, пальцы как сосиски, редкие волосы непередаваемо мышиного цвета. И только взгляд светло-серых, водянистых глаз был неприятно колючим и цепким. Одежда под стать внешности — неброская и слегка поношенная, но явно пошитая на заказ.

Странный, очень странный господин. С ходу род его деятельности и не назовешь.

Внимательно изучив незнакомца и поняв, что первым он разговор начинать не намерен, я поморщился и не особо дружелюбно поинтересовался:

— Чем обязан?

Незваный гость — гробовщик, законник или просто шпик? — выдержал паузу и, когда мое терпение уже начало подходить к концу, произнес:

— Вы немного задолжали моему патрону.

— Да ну? — прищурился я, лихорадочно размышляя, о чем может идти речь.

— Он помог вам разобраться с одним делом… — Незнакомец сделал паузу и уточнил: — В Леме.

В Леме?!

Я напрягся и слегка подался вперед, а странный господин и бровью не повел. Он лишь ослабил шейный платок и продолжил: