Молодые львы

– Если сегодня этому мерзавцу вгонят пулю в задницу, я умру счастливым, – прошептал Гиммлер.

– Угомонись, – осадил его Кристиан, которого начала раздражать нервозность Гиммлера. – Занимайся своим делом, а лейтенант позаботится о себе сам.

– Ко мне претензий быть не может, – пробурчал Гиммлер. – Я делаю все, что должен.

– Никто тебя и не упрекает.

– Ты-то вот хотел упрекнуть. – В шепоте Гиммлера зазвучали воинственные нотки. Он с радостью ухватился за возможность поцапаться с товарищем по оружию и хоть на мгновение забыть о восьмидесяти англичанах по ту сторону гребня.

– Помолчи.

Кристиан оглядел минометчиков. Они дрожали от холода. Новобранец Шенер то и дело нервно позевывал, но к бою, похоже, они были готовы. Кристиан повторил им приказ лейтенанта и пополз дальше. Стараясь не поднимать пыль, он добрался до пулеметного расчета из трех человек, расположившегося справа от лейтенанта.

Пулеметчики тоже пребывали в полной боевой готовности. И на них сказалось долгое ночное ожидание в трехстах метрах от транспортного конвоя англичан. Невысокий холм едва скрывал от томми два разведывательных автомобиля и гусеничный транспортер. Появись в небе английский самолет – и всё, они покойники. Поэтому солдаты нервно, как, впрочем, и днем раньше, вглядывались в чистое, бездонное небо, уже подсвеченное зарей. К счастью, солнце всходило у них за спиной. Еще полчаса – и англичане при всем желании не смогли бы обнаружить их позицию: солнце слепило бы глаза.

За последние пять недель они уже в третий раз участвовали в рейде по английским тылам, и Кристиан не сомневался, что Гарденбург вновь и вновь будет просить командира батальона поручать ему подобные задания. Их часть дислоцировалась на самом краю правого фланга постоянно перемещавшейся линии фронта. Собственно, линии этой в безводной, лишенной дорог, кое-где поросшей колючим кустарником пустыне и не было. Отдельные укрепленные посты, немногочисленные патрули – вот, пожалуй, и все, что могли противопоставить друг другу воюющие стороны. Только у побережья, где были проложены нормальные дороги и где находились источники водоснабжения, ситуация менялась. Там шли полномасштабные сражения, гремела артиллерия, в небе и днем и ночью барражировали самолеты.

Здесь же, над усыпанными песком холмами, повисла гулкая тишина, наполненная предчувствием беды.

«Пожалуй, я бы предпочел прошлую войну», – подумал Кристиан. Да, в окопах люди гибли тысячами, зато порядка было куда больше. Солдат регулярно кормили, каждый твердо знал, когда и чего ждать, даже опасность, и та исходила из определенного источника. В окопах, думал Кристиан, подползая к Гарденбургу, который вновь лежал у самого гребня, нацелив на англичан бинокль, солдат не бросили бы на милость такого вот обезумевшего искателя славы. Наверное, к 1960 году этот маньяк возглавит генеральный штаб Германии. И тогда да поможет Бог немецкому солдату!

Кристиан улегся на песок рядом с лейтенантом, не высовываясь из-за гребня. От листьев полузасохшего кустарника, вцепившегося корнями в твердую, как камень, почву, шел слабый, чуть горьковатый запах.

– Все готовы к бою, господин лейтенант, – доложил Кристиан.

– Хорошо. – Гарденбург так и не оторвался от бинокля.

Кристиан снял пилотку. Медленно, очень медленно он приподнимал голову, пока не увидел лагерь противника.

Англичане кипятили воду для чая. Бледные языки пламени колыхались над десятком жестянок, наполовину наполненных пропитанным бензином песком. Вокруг с эмалированными походными котелками в руках сгрудились солдаты и офицеры. Белая эмаль отбрасывала солнечные зайчики, создавая впечатление, что люди пребывают в постоянном движении. С расстояния в триста метров они выглядели совсем крошечными. А их грузовики и джипы, покрытые камуфляжной раскраской, казались сломанными игрушками.

У пулеметов, установленных на круглых турелях над кабинами каждого грузовика, несли вахту часовые. А без пулеметов увиденное напоминало бы пикник горожан, которые, оставив жен дома, решили провести воскресное утро на природе в своей, чисто мужской компании. Солдатские спальники лежали вокруг грузовиков, тут и там мужчины брились, поставив перед собой кружки с водой. Должно быть, у них много воды, автоматически отметил Кристиан, раз они расходуют ее с такой щедростью.

Всего конвой состоял из шести грузовиков, пяти открытых, груженных продовольствием, и одного крытого, похоже, с боеприпасами. Часовые, что охраняли конвой по периметру, начали подтягиваться к костеркам, не выпуская из рук винтовок. А ведь они чувствуют себя в полной безопасности, подумал Кристиан. Почему нет, до линии фронта километров пятьдесят, доставка продовольствия и боеприпасов на южный фланг – рутинное дело. Они даже не вырыли окопов, и прятаться им негде, разве только за грузовиками. Просто не верилось, что восемьдесят человек могли так долго находиться на прицеле противника и ничего не замечать. А ведь от смерти их отделял лишь один взмах руки. И вот поди ж ты, бреются, кипятят воду для чая. И смех и грех. Да уж, если кончать с ними, то сейчас.