Молодые львы

– Я ходил, – ответил Ной. – Но этот перуанец предложил мне катиться ко всем чертям. Он, мол, очень занят. Заявил, что здесь не бюро по трудоустройству, поэтому я поеду туда, куда меня пошлют. – Ной повертел в руках пачку писем Бурнекера. Бумага сухо зашуршала. – А ведь я побрился, выгладил форму, начистил «Серебряную звезду». На него это не произвело ни малейшего впечатления. Так что я ухожу после завтрака.

– Ты наживешь кучу неприятностей.

– Отнюдь. – Ной покачал головой. – Такое случается каждый день. Вот вчера ушел капитан четвертой роты. Надоело ему болтаться здесь без дела. Он взял с собой только вещевой мешок. Остальные его вещи ребята продали французам. Военную полицию интересуют только те, кто пытается пробраться в Париж. Если ты идешь к фронту, тебе и слова не скажут. Нашей ротой командует лейтенант Грин. Я слышал, он уже капитан. Отличный парень, он уладит все формальности. Я уверен, что мое появление его только обрадует.

– Ты знаешь, где они? – спросил Майкл.

– Я выясню. Это несложно.

– А ты не боишься снова попасть в передрягу? Как после той истории в Штатах?

Ной улыбнулся:

– Дружище, после Нормандии я уже ничего не боюсь. Во всяком случае, армии Соединенных Штатов меня не удастся испугать.

– Ты подставляешься.

Ной пожал плечами:

– Как только в госпитале мне сказали, что я не умру, я написал Джонни Бурнекеру, что обязательно вернусь. Он меня ждет. – Решимость, прозвучавшая в голосе Ноя, делала бесполезными дальнейшие уговоры.

– Тогда счастливой тебе посадки. Передай привет ребятам.

– А почему бы тебе не пойти со мной?

– Что?

– Пойдем со мной, – повторил Ной. – Куда больше шансов выжить, если ты попадешь в роту, где у тебя будут друзья. Ты же хочешь вернуться с войны живым, не так ли?

– Да. – Майкл еле заметно улыбнулся. – Пожалуй, хочу.

Он не стал говорить Ною, что иной раз его охватывало полное безразличие и тогда он не видел особой разницы между жизнью и смертью. Один исход ничем не отличался от второго. Такое чувство накатывало на него в Нормандии, в темные, дождливые ночи, когда ему казалось, что он не приносит никакой пользы, а война на самом деле – огромное, растущее кладбище, ее предназначение – плодить новые жертвы. Майкл не рассказал Ною и об унылых днях в госпитале в Англии, где его окружали искалеченные на полях сражений во Франции да умелые, но бессердечные врачи и медицинские сестры, которые не разрешили ему даже на сутки съездить в Лондон, которые видели в нем не человека, нуждающегося в утешении и сострадании, а пациента с медленно заживающей ногой. И ногу эту им хотелось как можно быстрее подлатать, чтобы отправить ее хозяина на фронт.

– Конечно, я не возражаю против того, чтобы вернуться с войны живым. Хотя по правде говоря, у меня такое ощущение, что через пять лет после войны мы будем сожалеть о пуле, которая пролетела мимо.

– Я не буду! – отрезал Ной. – Не буду. И у меня никогда не возникнет такого ощущения.

– Конечно. – Майкла вновь одолело чувство вины. – Извини, не следовало мне этого говорить.

– Если тебя посылают на фронт с пополнением, твои шансы на выживание ничтожны, – продолжал Ной. – Все старые солдаты – друзья, они чувствуют ответственность друг за друга и всеми силами стараются уберечь товарища от беды. А это означает, что все самые тяжелые, самые опасные задания перекладываются на пополнение. Сержант даже не запомнит твоей фамилии. Ему на тебя наплевать. Тобой пожертвуют ради спасения старичков и будут ждать следующего пополнения. Если ты попадаешь в новую роту один, тебя будут ставить в каждый дозор, затыкать тобой каждую дыру. А если вы попадете в серьезный переплет и встанет вопрос, кого спасать, тебя или старичка, как, по-твоему, они разрешат эту дилемму?

Ной говорил страстно, убедительно, его черные глаза пристально вглядывались в лицо Майкла. И Майкла тронула проявленная забота. «В конце концов, – подумал Майкл, – я практически ничем не помог ему во Флориде, да и жене не оказал никакой поддержки. Знает ли эта хрупкая черноволосая женщина, какие речи ведет ее муж на сырой равнине под Парижем? Представляет ли она себе, сколько ему пришлось передумать в эту дождливую осень, чтобы найти единственно верное решение, которое дает ему хоть какую-то надежду вернуться с войны живым, обнять ее, подержать сына на руках… Что знают об этой войне в Америке? Пишут ли корреспонденты о лагерях пополнения пехоты в статьях, которые публикуются за их подписью на первых полосах газет?»

– Без друзей никак нельзя! – горячо убеждал его Ной. – Если они отправят тебя, куда захотят, если рядом не будет друга, который прикроет тебя, – это конец.

– Хорошо. – Майкл положил руку на худенькое плечо Ноя. – Я уйду с тобой.

Но, произнося эти слова, он сильно сомневался в том, что друг необходим именно ему.

Глава 34

Какой-то военный священник подсадил их в свой джип, когда они миновали Шато-Тьери. День вновь выдался пасмурным, и над старыми памятниками кладбищ прошлой войны и проволочными заграждениями нынешней витал дух запустения.