Молодые львы

– Ты накормишь меня обедом?

– А ты как думаешь?

– Я думаю, накормишь. Надень серый костюм.

– Да он же протерся на локтях.

– Надень серый костюм. Мне он нравится.

– Хорошо.

– А что надеть мне? – Впервые голос Пегги утратил присущую ему уверенность, в нем зазвучало сомнение.

Майкл рассмеялся.

– Чего ты смеешься? – сурово спросила Пегги.

– Повтори еще раз. Снова скажи: «А что надеть мне?» Пожалуйста.

– Зачем?

– Потому что от этой фразы меня разбирает смех, твой образ сразу возникает у меня перед глазами. Когда я слышу твое «А что надеть мне?» – меня сразу прошибает нежность и жалость ко всем женщинам вообще и к тебе в частности.

– Ну и ну! – Пегги оживилась. – Сразу видно, что сегодня ты встал с правой ноги. Или я не права?

– Безусловно, права.

– Так что мне надеть? Платье из синего ситчика, бежевый костюм с кремовой блузкой или…

– Платье из синего ситчика.

– Оно такое старое.

– Платье из синего ситчика.

– Хорошо. Волосы заколоть или распустить по плечам?

– По плечам.

– Но…

– По плечам!

– Господи, ты хочешь, чтобы я выглядела так, будто ты только что выловил меня из Гарлем-ривер. Ты не боишься, что мы попадемся на глаза кому-нибудь из твоих друзей?

– Я готов рискнуть.

– И не пей слишком много…

– Послушай, Пегги…

– Ты же собираешься попрощаться со всеми своими закадычными друзьями…

– Знаешь, Пегги…

– Они сочтут за честь передать тебя армии мертвецки пьяным. Будь с ними осторожен.

– Обязательно буду.

– Рад, что я позвонила? – Пегги вновь заговорила, как флиртующая старшеклассница, прячущаяся за веер на школьном балу.

– Я рад, что ты позвонила, – честно признался Майкл.

– Это все, что я хотела узнать. Выпей апельсиновый сок. – В трубке раздались гудки отбоя.

Майкл с улыбкой положил трубку на рычаг, вспоминая Пегги. Посидел, думая о ней, затем встал и через гостиную прошел на кухню. Он поставил воду на плиту, отмерил три, с верхом, ложки кофе, с наслаждением вдохнув его аромат. Большими глотками выпил холодный апельсиновый сок, достал бекон, яйца, отрезал ломтик хлеба для гренка. Готовя завтрак, Майкл что-то мурлыкал себе под нос. Любил он готовить завтрак в уединении своего холостяцкого дома, в пижаме, стоя босиком на холодящем кожу полу. Он положил на сковороду пять полосок бекона, поставил ее на маленький огонь.

И тут в спальне зазвонил телефон.

– Черт! – вырвалось у Майкла.

Он снял сковороду с плиты, вновь пересек гостиную, попутно отметив, какая это красивая комната, с высоким потолком, большими окнами, со шкафами, битком набитыми книгами, коленкоровые корешки которых уже заметно выгорели, а потому цвет их стал куда приятнее для глаза.

Майкл снял трубку.

– Алло.

– Голливуд, Калифорния, вызывает мистера Уайтэкра.

– Мистер Уайтэкр слушает.

И тут же через всю Америку до него долетел голос Лауры, низкий и неестественный.

– Майкл? Майкл, дорогой…

Майкл вздохнул:

– Привет, Лаура.

– В Калифорнии сейчас семь утра. – В голосе Лауры послышался упрек. – Я специально поднялась в семь утра, чтобы поговорить с тобой.

– Премного тебе благодарен.

– Я все знаю! – с жаром воскликнула Лаура. – Не могу прийти в себя от ужаса. Как ты мог пойти в армию рядовым?

Майкл заулыбался.

– Все не так ужасно. Таких, как я, очень даже много.

– Здесь все как минимум майоры.

– Это мне известно. Может, это одна из причин, по которой я записался в рядовые.

– Перестань подчеркивать свою исключительность! – рявкнула Лаура. – Ты не выдержишь армейской жизни. Уж я-то знаю, какой у тебя желудок.

– Мой желудок, – важно заявил Майкл, – пойдет в армию вместе с остальными частями моего тела.

– Ты уже послезавтра пожалеешь об этом.

– Возможно, – не стал спорить Майкл.

– Через два дня тебя посадят на гауптвахту! – Лаура уже кричала. – Тебе не понравится какое-нибудь высказывание сержанта, и ты его ударишь!

– Послушай, – попытался урезонить ее Майкл. – Никто не бьет сержантов. Ни я, ни кто-либо еще.

– Ты никогда не подчинялся приказам, Майкл. Уж я-то тебя знаю. Из-за этого с тобой невозможно жить. Есть и другие причины, но эта – главная. В конце концов, я прожила с тобой три года, и мне лучше, чем кому-либо, известно…

– Лаура, дорогая, кто ж с тобой спорит?

– Мы, конечно, развелись, но мне ты по-прежнему милее всех на свете. И ты это знаешь.

– Знаю. – Майкл ей верил.

– И я не хочу, чтобы тебя убили. – Лаура начала всхлипывать.

– Меня не убьют, – заверил ее Майкл.

– Я не желаю даже думать о том, что тебя будут шпынять, как какого-то мальчишку. Такого быть не должно!

Майкл печально покачал головой. Какая же пропасть между реальным миром и женским взглядом на тот же самый мир.

– Лаура, дорогая, не волнуйся обо мне. И спасибо тебе за звонок.

– Я приняла решение, – заявила Лаура. – Больше не буду брать твои деньги.

Майкл вздохнул:

– Ты нашла работу?

– Нет. Но днем у меня встреча с Макдоналдсом из «Метро-Голдвин-Майер», и…

– Хорошо. Если тебе дают работу, моих денег ты не берешь. Отлично. – Майкл поспешил сменить тему, не дав Лауре вставить ни слова. – Я прочитал в газете, что ты собираешься замуж. Это правда?

– Нет. Возможно, после войны. Он идет во флот. Будет работать в Вашингтоне.

– Удачи ему, – пробормотал Майкл.