Молочные зубы

– Lilla gumman…

Он повернулся к дочери и нахмурился. Ханна подумала, что все испортила, и почувствовала, как внутри зашевелился страх.

– Такие вещи могут быть опасны. Пользоваться ножницами подобным образом тебе нельзя. К тому же это насилие. Ты знаешь, что это означает?

Она покачала головой, прекрасно зная, что мама смотрит на папу широко открытыми нетерпеливыми глазами.

– Ну да ладно, ты никого не поранила, а это уже хорошо. – Он подмигнул Ханне. – А мама у нас стала красивее, чем когда-либо.

– Алекс!

Мама с силой сжала палочки для еды, готовая проткнуть его ими, но папа потянулся и сжал ее руку.

– Это было ошибкой, – признал он. – Ханна не должна была так поступать, но новая прическа так мило гармонирует с чертами твоего лица. Не сердись, что она мне нравится.

Мама немного расслабилась. Уголок ее рта приподнялся в улыбке.

Он радостно блеснул глазами в ее сторону и вновь уткнулся в тарелку. Пока он на них не смотрел, мама повернулась к ней и изобразила на лице фальшивую улыбку, словно говорившую «как-видишь-тебе-меня-не-победить».

Ханна в ответ выдала ухмылку «ждать-уже-недолго».

Когда мама с папой сжимали в руках палочки, их руки напоминали огромных, будто сделанных из прутьев жуков, чудовищ, с методичным щелканьем пожиравших макаронные города. Ханне приходилось скрывать охватившее ее веселье, ведь папа в действительности никогда не сердился, и ей так хотелось, чтобы день побыстрее подошел к концу: она уже придумала следующий ход, коварный и ужасный!

Они так радостно обсуждали ее новую школу, что она помимо своей воли чувствовала, что на самом деле все не так уж плохо, хотя и решила демонстрировать родителям свое безразличие к происходящему.

В том здании ее многое удивило, напомнив о «Детском музее». Всякие штуковины, с которыми можно играть, в том числе в интерактивном режиме. Да и детская площадка оттуда недалеко – может быть, у нее даже будет возможность играть там каждый день. Но другие ребята представляли собой проблему. Они казались глупыми, а в некоторых случаях даже безобразными. Один выглядел мягким, как ее плюшевый зайка, у другого коленки были как у кенгуру, а передвигался он с помощью четырехколесных ходунков. Кое-где из-за дверей слышались крики и вой; неудивительно, что мистер Джи так спокойно отнесся к ее лаю. Пару дней она будет изучать обстановку, а потом решит, что делать.

От одной мысли о других детях у нее тут же испортилось настроение. Вот бы они все умерли и школа досталась ей одной! Она мельком видела в новостях сообщения о стрельбе с большим количеством жертв и слышала, как папа рассуждал о проблеме ношения оружия: «Пистолеты не нужны всем, и уж тем более детям!». Однако он мог и ошибаться. Может, другие дети были недостаточно умны для того, чтобы найти способ решения своих проблем. В душе девочки нарастала жажда мести, и ей не терпелось посмотреть, на что она будет похожа. Вполне возможно, что на дерево с когтями и ветками, извилистыми, как змеи. Вот здорово было бы превратиться в такое дерево и грозно замаячить на соседней улице этаким великаном. Под ней будут проходить люди, и тех, кто ей не понравится… Хлоп-хлоп-хрясь! Она хватала бы человека, поднимала вверх, обвивала своими ветками и ломала кости с тихим хрустом, который окружающие ошибочно принимали бы за треск веток. Скрывавшийся в ней лающий пес пил бы их ароматную кровь, дерево бы росло и процветало.

– Ханна, помнишь, папа говорил о том, чтобы у тебя появился отдельный человек, с которым ты могла бы говорить и который полностью сосредоточил бы на тебе свое внимание?

Мама посмотрела на папу, и тот перестал жевать. Он проглотил пищу, не сводя с мамы удивленного взгляда.

– Да, lilla gumman, мы об этом говорили. Все потому, что ты, вероятно, думаешь о чем-то своем, но тебе нужно больше возможностей выражать свои мысли. Помнишь?

После этого папа повернулся обратно к маме, словно не знал, что еще сказать.

– Я сегодня говорила с одной женщиной, которая может нам очень помочь. Ее зовут Беатрикс. Она очень, очень хорошая. И по чистой случайности может нас в понедельник принять.

– Погоди-ка, ведь в понедельник Ханна идет в школу, разве нет?

Папа моргнул, посмотрел на маму, и на минуту они оба забыли о Ханне, наблюдавшей за тем, как они перебрасывались взглядами. Родители будто отбивали их ракетками для пинг-понга во время дружеского матча, грозившего обернуться чем-то более серьезным.

– Да, после школы нам назначен прием.

– А не многовато ли событий для одного дня?

– У нее было окно, и я решила, что ждать нет смысла.

Папа покачал головой.

– Думаю, ей понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть, для нее это и без того большая…

– Знаю, но это может пойти Ханне на пользу. В том случае, если она как-то не так отреагирует на новую школу.

– Может быть.

– Я не хотела откладывать, думала, ты согласишься.