Молочные зубы

Потом осветила фонариком все лекарства, которые мама хранила там. Некоторые из них, например пастилки от горла, продавались без рецепта. Девочка не хотела перепутать ничего, что могло понадобиться ей или папе, поэтому сосредоточилась на прозрачных светло-оранжевых бутылочках со стикерами с маминым именем. Похожую на ручку вещицу, которой та делала себе инъекции в живот, испортить тайком будет трудно – от этой мысли она уже отказалась. Ей требовалась не ручка, а что-то такое, чем мама пользовалась каждый день. Она посмотрела на пакетик из тех, которые мама не раз растворяла в воде у нее на глазах, как лимонад быстрого приготовления. Может, его можно чем-то отравить? Но если разорвать пакет, то обратно его уже не запечатаешь. Лучшим вариантом были бы маленькие, словно пластмассовые, коричневые пилюльки, разделенные на две половинки: темную и светлую. Мама принимала их по одной, во время завтрака и ужина. Название Ханна произнести не могла, но надпись на упаковке гласила: «При диарее по одной капсуле внутрь каждые четыре-шесть часов». Она когда-то видела по телевизору рекламу этого препарата, где капсула будто по волшебству открывалась и из нее сыпались миллионы крохотных шариков, и поэтому знала, что пилюлю можно разломать.

Крышка оказалась с секретом, но она сделала в точности как мама: положила сверху ладонь и повернула. После нескольких попыток девочке удалось ее открыть.

Ханна взяла одну капсулу большим и указательным пальцами. Она казалась совсем маленькой, совершенно не такой, как та компьютерная в телевизоре. Но вскоре она поняла, что ее можно открыть, немного покрутив.

Вопреки ожиданиям внутри оказались не крохотные шарики, а мелкий белый порошок, похожий на муку.

Она прикинула имевшиеся в наличии варианты. Поначалу ей в голову пришла мысль высыпать все содержимое в раковину, но капсулы, если их ничем не заполнить, станут подозрительно легкими. Насыпать в каждую из них немного муки, не разведя грязи, будет трудно, но усилия будут вознаграждены. Она попробовала соединить две половинки капсулы обратно, чтобы посмотреть, получится ли. Раз плюнуть. Пилюлька выглядела как новая. Чтобы проверить, она взяла ее пальцами и надавила, после чего та стала плоской и пустой. Нет, их явно надо наполнить вновь.

Ханна схватила обеими руками пузатую жестяную банку муки и подтащила к себе. Самым маленьким предметом с подходящим кончиком, о котором она подумала, был крохотный нож для очистки овощей с пластмассовой ручкой. Она пользовалась им и раньше, когда стояла за стойкой на стуле, примерно как сейчас, и на собственной разделочной доске резала на кусочки бананы и дыню. Папа любил фруктовые салаты. Она тихо-тихо открыла ящичек и нашла нож.

Следующие два часа девочка упорно приводила в негодность мамино лекарство. Испортить все капсулы стало для нее делом слишком трудоемким и скучным, поэтому те, что подверглись ее обработке, она смахнула в ладонь и высыпала обратно в баночку. В итоге в тех, что оказались сверху, вместо действующего препарата оказалась мука. Раковину усыпали остатки белого порошка, поэтому она открыла кран и смыла их водой.

Ханна зевнула. Затем беззвучно, как червяк, разложила все по местам, выключила свет и легла обратно в постель.

За завтраком все сидели, будто немного захмелев. Мама проглотила пилюлю. Ханна подтянула воротник пижамы и прикрыла ею рот, чтобы скрыть ухмылку.

* * *

Они все вместе отправились в магазин офисных принадлежностей, и было трудно сказать, кто в нем больше веселился. Папе понравилось пробовать разные эргономичные стулья.

– Не самые лучшие из тех, что они делают, но все же комфортные, – сказал он.

Ханна тоже решила на них посидеть. Они по очереди на них плюхались и крутили друг друга. Она удивилась, что маму привлекает то же, что и ее: всевозможные цветные упаковки плотной бумаги, самоклеящихся листочков для заметок, маркеров. Но больше всего – металлические зажимы для бумаг.

– Ты теперь большая девочка, – сказала мама. – Дошкольникам тетрадки и другие письменные принадлежности не нужны, но вот первоклассникам без них не обойтись.