Мокрая вода

В тишине слышалось лёгкое жужжание. Что-то шелестело. Своя жизнь, внутренний распорядок, которого он не знал, а потому свободно мог вляпаться в неприятности. Серьёзные и надолго. Он быстро оценил это, потому что был частью подобной структуры много лет, знал её жёсткий регламент. Контакт с её представителями был не нужен. Был опасен. Но дверь сзади уже вернулась на прежнее место. Щелчок означал только одно: путь назад – на спасительную лестницу, домой, в спокойную жизнь – был отрезан.

– «Если сейчас меня закандалят, могут сделать всё что угодно. В лучшем случае – просто обматерят и сообщат куда следует. Могут избить. Накостыляют – просто от скуки. Могут сдать властям. Могут расстрелять. Всё – могут! Верняк, что есть на это право! Припаяют кучу статей – от хулиганства до шпионажа в пользу… найдут в чью пользу… Хотя – под Богом ходим, а живём – в России-матушке! Кому ты нужен, Боб? Возиться с тобой. Разве что бабок им дать, откупиться?»

Он прикинул, сколько в кармане денег. Тысяча с мелочью, негусто. Не подумал перед выходом. Хотя – не на шопинг шёл, зачем много денег?

Всё это мгновенно пронеслось у него в голове. Но дневальный не шелохнулся. Боб понял, что тот его не видит.

Боб глянул вправо и остолбенел. Прямо на него в прицел снайперской винтовки смотрел громила. Бандана, камуфляжка, разгрузка, лицо исполосовано чёрным.

Боба окатило горячей волной ужаса. Он стоял, боясь шевельнуться и вызвать огонь на себя.

Зуммер проснулся, заверещал сверчком. Замигала красная лампочка на пульте. Боб стоял и ждал, словно приклеенный к месту. Потом присмотрелся внимательней: боец с винтовкой оказался искусно выполненной фотографией, муляжом на фанерной подставке.

Он ощутил пустоту и досаду на то, что легко поверил в грозное пугало. Подумал:

– Суровая шутка!

Стены были выкрашены тёмно-зелёной краской на высоту человеческого роста. Вдоль коридора было несколько дверей. Большие плафоны ярко освещали таблички, на которых умелой рукой писаря выведено: «Дуб», дальше – «Ель», «Сосна». На другой стороне почему-то шёл цветочный ряд: «Георгин», «Повилика», «Левкой».

– Какая-то клумба в смешанном лесу, – подумал Боб. – Намудрили силовики.

Коридор перпендикулярно пересекал другой, такой же ширины.

В лёгком шуме работающих приборов послышались чьи-то уверенные шаги, сухое, лёгкое поскрипывание сапог. Боб точно знал характер этого звука.

Боб сделал несколько шагов вперёд, громыхнув бахилами «химзаразы», затаил дыхание, лихорадочно прикидывая – что же предпринять?

Шаги приближались.

Н ближайшей двери была табличка «Личный состав». Он юркнул в дверь, стараясь не дышать и ощущая, как гулко колотится в груди сердце, болтается, словно миндальный орех в косточке.

С той стороны по коридору кто-то прошёл до входного тамбура. Постоял. С кем-то негромко, начальственным голосом поговорил по телефону. Вернулся. Боб застыл лицом к двери, боясь оглянуться. Прошло несколько томительных минут. Он повернулся.

По три кровати у каждой стены. Заправлены тщательно – края одеял «бортиком», прямоугольно.

Подушки ровно по центру. Рядом с кроватями тумбочки. Вешалка. Аккуратно вправленные внутрь «заборчика» шинели. Противогазы выставлены торцом. На сумках аккуратные бирки: Тешабоев, Хомусяк, Гахокидзе, Краснопевцев, Крутохвостов, Лихошёрстов.

Отдельно – ефр. Перепечкин.

В середине помещения было отверстие, внутри которого торчал отполированный столб среднего обхвата, как у пожарных на случай мобилизации и выхода по тревоге.

– Забытое подразделение, – подумал Боб. – Слишком просто, чтобы за этим скрывалась высшая тайна, и можно было с кондачка, с наскока влезть в её смысл.

Он скинул бахилы – придётся с ними распрощаться. Быстро достал из рюкзака кроссовки, с трудом впихнул взмокшие от резины, непослушные, словно чужие ноги.

Кто-то остановился в коридоре, прислушался. Боб с ужасом подумал, что на полу, до блеска натёртом тяжёлым солдатским полотёром и куском старой шинели, его следы обнаружатся сразу.

Он сделал шаг, прыгнул на столб, крепко обнял его. Получилось жёстче, чем хотелось бы. Дыхание сбилось, но он уже быстро скользил вниз, в полуосвещённый ангар.

Три блестящих бело-голубых сигары плавно покачивались на невидимой «привязи».

Напротив каждой были большие ворота с номерами – от 1 до 4. Последние ворота слегка приоткрыты, перед ними стояла небольшая аккумуляторная дрезина.

Слышалось лёгкое трансформаторное гудение, пахло горелым маслом.

Он приложил ухо к рельсам. Гулкое движение нарастающего звука в глубине.

Метнулся к воротам, распахнул их шире, скинул под ноги рюкзак, каску, вдавил кнопку «старт». Дрезина ожила, зажужжала. Боб мысленно торопил её, уговаривал, как живое существо. Словно услышав его и скинув с колёс невидимый балласт, дрезина лихо вылетела в свободный тоннель, бойко помчалась вправо.

Тоннель был примерно на полметра шире обычного в диаметре.

– Для езды на автомобиле. И один рельс окажется как раз посередине, между колёс! – догадался Боб.

Он знал, что такое сооружение существует. И вот теперь мог воочию убедиться.