Мокрая вода

Ход пошёл вниз ещё круче. Впереди была чёрная пустота. Он осветил верхний угол хода, прикинул наклон.

– Примерно метров на двадцать заглубился.

Осторожно подошёл к краю провала, посветил. Коридор обрывался метра на три. Внизу бежал большой ручей, валялись куски кладки. Боб повёл лучом вперёд и увидел, что ручей подмыл пол. Свод тоннеля в этом месте просел, сузился, потом уходил дальше, взбирался вверх.

Русло ручья было промыто в складках песчаника. Поток проточил естественный лабиринт, будто в слоёном тесте. Пенился, бурлил, кружился в сильном водовороте. Бобу показалась, что мелькнула серебристым бочком рыбка, вспыхнула красным пёрышком плавника.

– Блики, – подумал он. – Откуда здесь рыба?

Боб перепрыгнул ручей. Мягко приземлился на влажный грунт. Слегка расширил руками лаз, прополз вперёд несколько метров. Пока не встал почти в полный рост и не продолжил движение в «своём» тоннеле. Кто-то пискнул рядом. Возня. Всё стихло.

– Как я заберусь по стене, возвращаясь назад? – подумал он. – Да ещё через ручей? А если грунт просядет и тоннель захлопнется, как ловушка?

Он отогнал от себя эту мысль, надеясь, что движение вперёд приведёт его к какому-нибудь выходу. Он понял, что устал. Давно не выбирался на природу, в походы. Отвык.

Откуда-то справа он почувствовал лёгкое дуновение и вскоре увидел круглое отверстие: метра в полтора на уровне плеч. Он подышал свежим воздухом, остывая и отдыхая. Потом изловчился, подтянулся на руках и вполз внутрь.

Он продвигался вперёд на локтях. Стало трудно дышать, пот застилал глаза. Рюкзак перекатывался, «гулял» слева направо на спине. Сапоги съехали, отстали, и отталкиваться ногами было неудобно. Он полз так довольно долго, не думая ни о чём, кроме того, что должен выбраться отсюда. Мысленно представлял, где находится: по его расчётам, вскоре должен был быть вентиляционный колодец.

Коридор был эллипсообразный, вытянутый вверх. Потолок выложен красными кирпичами «в длину». Кое-где белели высохшие соляные потёки. Боб достал из кармана куртки обрывок бумаги, поджёг. Пламя вспыхнуло, заплясало, на стенах замелькали блики.

Горит хорошо, значит, нет ядовитых испарений, можно двигаться.

Он надел рюкзак поплотнее.

Переложил в правую руку кайло, в левую взял мощный фонарь и осторожно пошёл вперёд. Ход под ногами бугрился неровностями. Бахилы на ногах болтались, гремели при ходьбе, но так было надёжней.

Вскоре он понял, что тоннель опять ведёт вниз. Земля качнулась: где-то наверху и впереди двигался поезд.

Боб глянул на часы, засёк время. Потом тоннель плавно ушёл влево, выровнялся. Идти стало легче. Боб освещал себе дорогу, делая круговые движения фонарём, настороженно прислушиваясь, готовый в любую секунду отреагировать на любую неожиданность.

Свет исказился, и он увидел впереди новую галерею, которая пересекала ему путь в обе стороны под небольшим углом. Развилка. Он повернул влево. Вскоре звук и лёгкое содрогание грунта прекратились. Он понял, что удаляется от железной дороги.

Коридор был бетонированный, сухой. Пол искрился песчинками. Боб двигался по нему довольно быстро, в полный рост, смело погромыхивал сапогами. У него поднялось настроение. Он почувствовал себя увереннее.

Ему казалось, что он самый первый идёт к метро, начинающимся утром нового дня, а другие ещё только проснулись, вскочили, поняли, что безнадёжно проспали, и спешат за ним вдогонку.

Вскоре впереди он заметил квадратный металлический люк в полу, примерно метр на метр. Ручка была притоплена. Он взялся за неё, с некоторым усилием потянул, испачкавшись колючей ржавчиной.

Крышка с сильным скрежетом подалась. Боб откинул её и увидел узкий лаз, уходивший далеко в глубину. Туда вели сильно проржавевшие скобы, чередующиеся зигзагом.

– Как иголки у «сатанинского дерева» – через одну, – подумал он.

Он посветил себе фонариком на каске, лёг на край лаза, потрогал верхнюю скобу. Она неприятно осыпалась кусками ржавчины, как тёмная халва, и было неясно – выдержит ли середина вес тела.

Он перевесил рюкзак на грудь, попробовал правой ногой скобу, слегка потоптался на ней, испытывая, и острожно полез вниз, вжавшись в тесное пространство колодца, опуская крышку на каску и плавно закрывая её за собой.

Ему показалось, что он слышит шум воды. Остановился, прислушался: где-то под ним бежал поток. Он спустился до низа, с большим трудом пролез в круглое отверстие, глянул под ноги. Несколько скоб вели к небольшому бережку, дальше матово блестела вода, а за спиной уходил назад кирпичный свод другой галереи.

Боб осторожно нащупал под ногами твердь, укрепился на ней, посветил. Стены белели проплешинами, с потолка свисали небольшие сталактиты. Воздух был влажным и смрадным. Поверхность воды походила на тёмный полированный стол, местами подёрнутый светлыми разводьями.

Звук резонировал, падал на воду. Ботдышался, ощутил, как трясутся и саднят руки, изъязвленные влажной ржавчиной.