Мокрая вода

Говорили, что этот путь проложен от Кремля, из глубокого бункера, до ближней дачи Сталина в Кунцево. Одного из семи убежищ. Их построили в разгар войны в разных городах страны на случай эвакуации Хозяина. Дрезина пролетела метров пятьдесят, когда громко взревел звуковой оповещатель.

Объёмная сигнализация.

Тревога!

Слева на всю видимую длину тоннеля зажглись фонари. Стало светло. Тоннель был бетонный, из первых. Стенки – гладкие, без тюбингов.

Наверняка погоня уже началась. Тоннель, конечно, заблокирован. Выехала локомотивная бригада. И ещё какие-нибудь… бригады. Мышеловка захлопнулась.

* * *

Боб зажмурился, продолжая разгонять дрезину. Она набрала уже приличную скорость.

«Сколько же у меня свободного поводка, пока не настигнут? Наверняка и навстречу выйдут, и сзади. Между станциями километра три, но здесь может быть сколько угодно. Допустим даже, три километра. Поиск идёт с двух сторон, значит, осталось примерно километра полтора два. Вот клетка и захлопнется, а уж дальше – в интересах государственной важности».

Сирена множилась от стен, её резкий звук падал на голову, забивал уши, парализовал волю, словно бы настойчиво убеждал – стой! Всё равно не уйдёшь!

– Если сейчас включат контактный провод, – подумал Боб, – я превращусь в жареного цыплёнка-табака!

Но он продолжал разгонять дрезину, на что-то надеясь. Встречный ветерок остужал рагорячённое лицо, он сильно взмок. И гнал, гнал вперёд своего железного «коня» – спасительную дрезину серии «Д»!

Тёмный провал слева он заметил издалека. Забрезжила робкая надежда. Что это может быть? Заброшенная станция, очередной бункер из великого количества тайных схронов, разбросанных в этом подземном городе?

Неожиданно впереди, чуть дальше темнеющего провала, с грохотом опустилась сварная конструкция, этакая большая заслонка: чтобы ничто не смогло просочиться из трубы тоннеля наружу.

Боб отпустил рычаг. Дрезина ещё двигалась на приличной скорости. Он подхватил рюкзак, ухватился за поручень, приготовился. Оттолкнулся и косо спрыгнул, стараясь вжаться в бетонную аппарель, чувствуя плечом удар. Дрезина полетела дальше.

Боб осмотрелся. Перед ним был узкий перрон, дальше – наглухо заваренный железными листами квадратный проём.

Широкие ступени поднимались от небольшой платформы вверх. Дальше – металлические щиты закрывали выход.

На ступенях застыли спецназовцы в чёрных шапочках с прорезями для глаз. Руки на автоматах. Муляжи! Опять! Шутка, повторенная дважды, – уже не шутка! – подумал Боб. – Что за этим щитом?

Впереди, перекрывая вой сирены, с грохотом въехала в заграждение дрезина. Просыпался живописный фейерверк искр, коротнуло – и враз померкло.

Боб подтянулся на руках, забрался на перрон, обследовал сварные швы. Убедился, что сделаны они добротно. Заглянул за край. Полоса металла слегка отогнута, но этого слишком мало, чтобы пролезть внутрь. А что там внутри? Трансформатор, тоннель, выход в другой уровень или на улицу? Он попытался отогнуть край листа рукояткой кайла. С третьей попытки удалось слегка увеличить зазор.

Сирена торопила, подгоняла, и он кожей чувствовал, что времени на то, чтобы уйти, уже не осталось. Он несколько раз повторил попытку, расширяя лаз, втиснул внутрь рюкзак, извиваясь, головой вперёд стал вползать в узкое отверстие. Потом ухватился уже внутри за переплетение каркаса, втащил себя в новую неизвестность, обдирая пальцы, кровяня их. Перекатился по полу. Куртка затрещала, он понял, что зацепился за острый уголок конструкции. Потрогал рукой – повернуться и посмотреть, не было сил. Длинный язык ткани болтался на оцарапанном плече. Он лежал на спине, тяжело дышал. Смотрел в потемневший бетонный свод.

– Как Мюнхаузен из болота, сам себя за волосы вытащил, – отрешённо подумал он.

* * *

Боб лежал на запылённом мраморном полу. Прохлада была приятна, студила усталое тело. Вверх от небольшой площадки круто уходили ступени, слева и справа высились по две колонны. Массивные двери в центре зала были забраны плотной решёткой. На стенах – причудливые изломы граффити. Следы костра. Пустые пакеты, бутылки. Окаменелые кучки дерьма в углу.

– И сюда добралась хамская популяция, – устало, без эмоций подумал Боб. – Неистребимы, каккрысы. Хорошо бы превратиться в мышонка и выскользнуть на поверхность. А потом – опять в нормального человека, как Алиса в погоне за кроликом. И постараться забыть весь этот ужас.

Оглушительно ревела сирена. Эхо давило на перепонки, вселяло чувство тревоги. Погоня приближалась. Дышала в спину, подгоняла. Надо было убегать, что-то делать, чтобы спастись. Такое простое желание – спастись!

Он заставил себя подняться. Пошёл вдоль металлического ограждения, подсвечивая фонариком.

Добрёл до двери, подёргал решётку, попробовал раскачать, но она была добротно схвачена большими шурупами по всему косяку. Он протёр стеклянную вставку, увидел за ней кирпичную кладку и обречённо понял – отсюда ему точно не выбраться.

Сирена неожиданно смолкла. Тишина показалась пронзительной.