Мокрая вода

В разгар бодрого обмена впечатлениями на берег поднялся дайвер в гидрокостюме – маска на шее, в руках трезубец. Трезубцем был неснимаемо пронзён голавль примерно грамм на триста. Все замолчали, посмотрели на рыбу – сама узкая, спинка толстая, аппетитная, алые пёрышки плавников.

– У меня тут дача недалеко, приехала пораньше, поохотиться, а вы рыбу распугали.

Только тут заметили, что бёдра дайвера выдают в нём – нет, в ней – женщину.

– У нас товарищ тоже собирался порыбалить, – сказал Василич, показывая на Геныча. – Еле отговорили.

Мужики дружно засмеялись.

«Рыбачка» не поняла подтекста, но улыбнулась.

– Надо будет попозже приехать, – сказала она, – в дневном костюме.

– Наверное, вас зовут Диана! – вяло кадрился Геныч. – Давайте встретимся в вечерних ластах за ближайшим плёсом!

– Света меня зовут, – отмахнулась она. Улыбнулась и пошла вдоль берега, поросшего густой травой. Капельки влаги искрились на волосах, бёдра играли поплавком на лёгкой волне.

Только теперь они заметили чуть впереди за деревом джип «Ниссан» фисташкового цвета. Положив мощные руки на руль, за ними наблюдал здоровенный, коротко стриженный амбал. Как питбуль на подоконнике.

Света помахала ему рукой: мол, всё в порядке! Он криво ухмыльнулся.

– А могли бы тебе, Геныч, – влез Михалыч, – пришить попытку изнасилования, пока ты клубнем своим тут тряс!

– Да ладно, – буркнул Геныч. – Только грустно мне, если на глазах из стойла уводят атласных кобылиц!

– Очень она похожа на одну мою бывшую сотрудницу, Валечку, – «поехал за воспоминаниями» Геныч.

– История давняя. Вызывает как-то шеф и даёт задание – срочно подготовить справку для министерства. Берите в помощь, подключайте кого надо! Всё в сторону, и – вперёд! Да. Работала у нас Валечка. Смазливенькая такая. Шустрая, зубки мелкие и всегда почему-то в декольте, духи – сладенький дурман. Замужем, между прочим. В эту минуту её вспомнил, хотя прежде другие кандидатуры просматривались, а подписал почему-то её, с указания шефа, конечно. Выделили для нас комнату переговоров на три дня. Жалюзи закрыл, сижу, жду. Входит Валечка, папочку прижала к сердцу. Кофта белая, пушистая, как сама Валечка, – этакая кыска! Глянула – и поплыл туман сиреневый в глазах у обоих! Не думал заранее, не загадывал! Может, она наколдовала, пока из своего отдела шла? Тётки, они же авантюристки, покруче мужиков! Особый кайф – во время работы и на работе! Молча встаю, подхожу, уверенно расстегиваю пуговки, как баянист-виртуоз, властно усаживаю на стол и – на спину. Она затрепетала, подалась ко мне, словно всю жизнь только этого и ждала. Спинку выгнула, лифчик – как две чашки-пиалушки приподнял, юбка задралась, как шкурка змеиная. Туфли у меня за спиной колеблются. С ума съехали оба, как голодные накинулись друг на друга. Сотрудники с той стороны двери ходят на цыпочках по коридору, шепотком разговаривают – чтобы не мешать нам личное указание генерального выполнять.

И так три дня – с этого начинали.

– А дверь? – спросил Михалыч.

– Как всегда! – ухмыльнулся Геныч. – Забыл закрыть, не до этого было. Потом, когда уже пёрышки поправили, к бумагам присели – и про дверь вспомнили. Смеялись долго! А вот уже потом – специально не закрывали. Нормально, обошлось. Зато – адренали-н-а-а-а!

Она потом глазками постреливала, намекала на продолжение. А мне продолжения не хотелось – опасно. Так себя может накрутить – потом не отбояришься! Тётки, они же всерьёз на эту тему западают, сразу высчитывают дальние прицелы. Утомительно уже в нашем возрасте. Остались друзьями.

* * *

Из-за толстой ёлки подошёл Боб.

– Во, на супец насобирал. В пакете было два благородных боровика «среднего калибра», немного лисичек, сыроежки, несколько маслят.

– «Лесной сброд. – Сказал Василич, потирая руки. – Суп я сварганю – первый сорт! Королевский обед получится!

– Давайте завтракать, – вернул он компанию к столу и черпаком разлил в кружки кипяток. Проголодавшиеся мужики потянулись за снедью.

– О! Чуть не забыл! – объявил Михалыч. – У меня несколько сортов сыров швейцарских.

Дочь передала. Она там замужем за фермером. – Он пошуршал в рюкзаке, достал несколько сверточков.

– Пень деревенский, но ей нравится, живут, я и не лезу!

– Нормально, шибает портянками, значит – качество налицо! – встрепенулся Василич.

– Пробуйте, – разложил Михалыч сыры.

Сам ел помидоры, огурцы, нарезанный сладкий перец. Вегетарианец.

– Что я думаю? – сказал Геныч. – Если в сандалиях гулять по сугробам – это как? Нормально?

– Ты к чему эти метафоры?

– А к тому, что когда ты аюрведишь, в Индии, это нормально. Но если ты в Сибири вместо сала будешь есть бананы – ты хрен дерево срубишь, и загнёшься при тамошних морозах, как дважды два!

– У меня редкая болезнь, мне нельзя по-другому, – тихо сказал Михалыч.

– Я вообще, глобально! Сколько народу на этом подвинулось!

– Есть же в православии четыре поста, вполне достаточно, чтобы привести себя в порядок, – сказал Василич. – Веками уже всё «отшлифовано». Знаете, откуда появилось в русском языке слово «лодырь»?

– Поведай, – ответствовал Геныч.