Моя жизнь — что это было?

Ночью мне приснился сон: я слышала чей-то голос, который мне говорил: «забери Олежку, забери Олежку». Я расценила это, как голос Бога и с нетерпением ждала следующего утра. Но в то утро, 24го, у меня был талон к врачу эндокринологу на 9 утра, этот визит к специалисту был важен, т.к. у меня в процессе подготовки медсправки о здоровье обнаружили повышенный показатель гормона, и сделанное после этого УЗИ показало полную атрофию щитовидки. Поэтому я не могла пропустить долго ожидаемое посещение специалиста, но надеялась успеть к 10 часам на начало праздника в др. Но я всё же опоздала минут на 12, хотя спешила и бежала, правда, я надеялась, что вовремя вряд ли начнут. Но я ошибалась, конечно: в таких учреждениях всё организуется так, чтобы побыстрее закончить, и их утренник начался даже минут на пять раньше десяти. И директор была очень недовольна моим опозданием, т. к. Олежек уже выступил, а я не смогла увидеть его выступление. Я тоже была немного огорчена, ну, да ладно, так сложилось. Мне показали на сидящего среди других детей Олежку, он сидел с собачьей маской на лбу и в руках держал воздушный шарик и сумочку с подарком от Деда Мороза. И я поймала его беспокойный мгновенный взгляд, который он, вроде смотрящий на очередное выступление, бросил на свой шарик и сумочку: мол, на месте ли у него подарки; взгляд был очень осмысленный и он мне уже что-то симпатичное сказал о ребёнке. Потом Олежку позвали, директор взяла его на руки и познакомила меня с ним. Я увидела достаточно милого мальчика, сразу обратила внимание на его более короткую верхнюю губу (по причине неправильного прикуса), что у меня как у некоторого физиономиста создавало впечатление не слишком волевого или решительного характера. Но это было уже неважно, да и ребёнок был слишком мал, чтобы думать об этом. Для меня было важным другое: мальчик отказной, его надо спасать, и мальчик сохранный, более-менее здоровый. В кабинете директора я ознакомилась с его историей. И стала его навещать.

Первый раз я пришла к Олежке в др 29 декабря. Мы поднялись на второй этаж и сели рисовать. Помню, я попросила его нарисовать машинку, на что он мне отвечает: «Не, я не мОжу, я исё малыська». Да, говорил он очень плохо, но я его понимала. Потом его позвали обедать и Олежка тут же, (к моему удивлению), встал и стал медленно, переставляя ножками и держась за перила, спускаться в столовую. (Вот эту привычку — слушаться и не возражать всем казённым

представителям, что в школе, что в общественном месте, — он сохранил в себе вообще. Хотя контрастно вёл себя дома). Я уезжала встречать Новый год в Волгоград и поэтому простилась с ним до 4 января. 4го я пришла, и мне сказали, что он ждал моего прихода. Я купила ему небольшую металлическую красную машинку, и, видно, для него это был драгоценнейший подарок: первый раз у него была своя машинка. Олежек самостоятельно оделся, и мы пошли с ним гулять вокруг его дома. Ему всё было интересно, и он засЫпал меня вопросами: «А сто ета? А сто ета?» Но вскоре попросился назад, в «гЛупу». Меня тогда это тоже удивило, но позже я поняла в чём дело: долго ходить этим детям было непривычно и он очень быстро уставал, ну и, кроме того, я думаю, его очень влекла новая машинка, и надо было скорей с ней поиграть.

В этот день воспитательница рассказала мне, что на предыдущее 9 мая к Олежке приходила его мамаша, которую они пригласили, позвонив ей, в надежде, что она надумает забрать ребёнка домой; что она пришла, посидела и ушла, обещав после «семейного совета» сообщить своё решение. Но так и не позвонила и больше не пришла. Директор ждала её всё лето, поэтому и не переводила ребёнка в дд, а сроки подпирали. В общем, мою кандидатуру она приняла. Мне уже нужно было оформлять в отделе опеки, относящейся к др, решение об опекунстве Олега. Но прежде я решила определить раз и навсегда отношение его кровной родительницы к своему сыну: или подтолкнуть её к решению забрать ребёнка домой, или знать наверняка, что она готова на то, чтобы его забрали другие люди.

Адрес я запомнила, когда смотрела личное дело Олега. Я поехала по этому адресу, по иронии судьбы дом располагался рядом с поликлиникой, куда я в день знакомства с Олежей ездила к эндокринологу. Я смогла проскочить в подъезд, с учащённым сердцебиением подошла к двери и позвонила, но мне никто не открыл. Я приехала на следующий день, я уже изучила, где должны быть их окна, но в окнах было темно. И вот я приехала в третий раз, это было 6 января, в пятницу, накануне рождества, и я приехала специально попозже, уже в 9 вечера, чтобы была бОльшая вероятность застать их дома, ведь каждый мой приезд был сопряжён с глубоким нервным напряжением. И вот мне открыли.