Моя жизнь — что это было?

…Осенью 1999 года решила купить себе новую машину, конечно, маленькую и одну из наиболее дешёвых. Просто очень хотелось новую. Я попросила у Рафы какую-то сумму взаймы на год. Купила Рено-Твинго, и это было здорово. Но надо было отдавать долг, и пришлось устроиться на работу на склад по упаковке апельсинов, да ещё ехать для этого полчаса на своей машине, вставая в 5 утра — смена начиналась в 6 утра. Работа была тяжёлой, а первый день вообще жуть — мы проработали до 10 вечера, т.к. нужно было обработать большое количество собранных апельсинов, я стояла весь день на конвейере, надо было шевелиться очень быстро и даже в туалет можно было пойти только с разрешения (почему-то мужчинам делалось послабление, они могли себе позволить даже стаканчик кофе взять из автомата, а у женщин была строгая дисциплина — в туалет — с разрешения), утром я всё время посматривала на часы, а в к вечеру потеряла счёт времени и работала сама как автомат; нет, это реально тяжёлая работа, и даже более приятная работа на этом складе — упаковывать апельсины в коробки, заворачивая их в тонкую бумагу, требовала скорости, а самое главное — только один отдых на полчаса, чтобы съесть свой бутерброд. Мне сделали контракт на три месяца, но я проработала только два: мэрия города мне предложила контракт на 6 месяцев на работу уборщицей в разных общественных местах с хорошей зарплатой (благодаря ЕС, финансирующему борьбу с безработицей в Испании).

Работа была противная, конечно, и самое противное во всех этих работах есть не сама работа, а люди, с которыми приходится иметь дело: необразованные и бескультурные, вот эта среда, которая тебя окружает…

А осенью 2000 года мне повезло с работой. Один немного знакомый мне продавец плитки (от разных фабрик) вдруг позвонил мне по моему объявлению в газете и предложил работу в его офисе. Сделал мне контракт на полгода. Я успешно проработала у него полгода и, честно, считала себя малозаменимой: кроме языков у меня были знания офисной работы, ясная голова и знание Москвы, что однажды и пригодилось в командировке. Но испанец продлил мне контракт ещё на полгода, ни на сколько не повысив зарплату. Я считала, что он просто жадничал и я ушла. Я решила, что я созрела для того, чтобы самостоятельно заниматься продажей плитки в Россию. Ведь Кастельон — центр керамической плитки. Вокруг города расположена сотня фабрик.

Для начала я сняла нормальную приличную квартиру, в той убогой, влажной и холодной, где я несколько лет прожила вместе с Пако, я не могла больше жить, там даже розеток нормальных не было, да и места для компьютера. Я предложила Пако оставить эту квартиру, но он экономил — ему надо было деньги на Кубу посылать.

Рафа сказал мне: «Людмила, ты не можешь работать в подчинении у кого-либо, ты слишком большая анархистка, так займись своим делом. Я дам тебе денег. Сколько тебе нужно?» И дал мне три тысячи. У меня был налажен кое-какой контакт с дешёвыми производителями плитки в Кастельоне, в Москве я зарегистрировалась как частный предприниматель, но мне это почти не пригодилось: я связалась с таможней (она находилась, как раз, рядом с домом на Инженерной) и поняла, что мне самой слишком дорого будет стоить растаможка плитки; тогда я договорилась с одним знакомым кубинским бизнесменом, что покупателем будет он; я, конечно, рисковала в определённой степени, но я всегда рискую, когда нет другого выхода. кубинец не подвёл, плитка была продана, и я по реализации получила деньги, небольшой, но навар.

Затем я решила сделать ещё один контейнер плитки. У меня уже был другой покупатель в России, в Твери, но сначала я попыталась создать небольшую фирму в Москве вместе с одним отставным военным, который бы держал место на рынке и торговал там плиткой. Этой идеей я была занята полгода, но, в конце концов, отказалась от неё, т.к. все мои усилия по выбору дешёвого места с помощью новых товарищей ни к чему не приводили — товарищи хотели долю, но не хотели работать и действовать; в конце концов, я поняла, что фирму надо поскорее закрыть. Я ходила по разным точкам в Москве, ездила в Минск, но ничего с покупателями не получалось, все брали только на реализацию. Я пошла на эти условия с одним предпринимателем из Твери, с которым уже была знакома, тем более что у него в Твери на таможне был контакт. Итак, мне нужно было оформить морскую транспортировку контейнера в Испании, конкретно, из Валенсии. Это должно было проходить от лица фирмы, т.к.плитка была от разных фабрик. Я позвонила одной посреднической фирме, которая оформляла Товарный Лист — так называемый коноссамент по определённым требованиям фрахта, но они брали такой процент, что для меня сделка теряла смысл. Тогда я поехала в офис Рафаэля и попросила бухгалтера дать мне программу для такого Листа. Получив программу, я на компе с трудом, но смогла технически всё сделать. (Надо учесть, что в 2000 году такие вещи не были так развиты и сделать всё, как надо на компьютере, это было доступно только продвинутым бухгалтерам).