Моя жизнь — что это было?

В том общественном совете я познакомилась с одной 15-летней девочкой Леной. (История с Леной, её судьбой очень печальная, но я решила вспомнить об этой девочке хотя бы на страницах моих воспоминаний.) Она была социальная сирота, жила со своей сестрой в детском доме, родители умерли от алкоголизма. В помещении того же общественного совета я встречалась с Леной, давала ей уроки русского и английского. Эта девочка в какой-то степени привязалась ко мне. Нет, она не была одинока, она активно принимала участие в продвижении вальдорфской школы, у неё была знакомая очень обеспеченная семья, куда она ходила помогать с маленьким ребёнком, уже после того, как выпустилась из дд. Но ко мне у неё была очевидная симпатия. И вот на Новый год, 31 декабря 1990го, я была дома, Юля тоже была дома, в своей комнате, но встречать Новый год со мной, да и вообще не собиралась. И звонит мне Лена, поздравляет, спрашивает, как я, слышит мой грустный голос и говорит: «Я к Вам сейчас приеду», я ей: «Как же ты приедешь? Транспорт уже не работает.» Но она взяла такси и приехала -чтобы я была не одна и не грустила! (Стоит ли говорить, что денег у неё своих практически не было, попросила у кого-то). Но, когда Лена расположилась со мной за столом на кухне, туда вошла Юля и потребовала, чтобы я «освободила квартиру от всяких проходимок». Лена попробовала приструнить Юлю за грубости по отношению к матери, на свой счёт она даже не обиделась, но это было бесполезно: Юля умела хлестать по лицу словами (точно, как её родитель). Мы с Леной выпили за Новый год, и она уехала (а я-то думала оставить её переночевать). Мне было стыдно перед Леной и позорно за дочь.

Из Испании я писала Лене, она мне отвечала, рассказывала о своих планах поступления в педагогический колледж, о всяком разном. Когда я была уже в Москве и переселилась в новую квартиру, Лена приехала туда, не помню, как узнав адрес, ждала меня на лестнице несколько часов вместе со своим другом, хорошим парнем, и вот же был для меня сюрприз, когда я их увидела у дверей своей квартиры! Они потом не раз приезжали и помогали мне вешать карнизы, занавески и многое другое. Я всегда была рада Лене и Киму — так звали её 18-летнего друга.

Лена поступила в педколледж. Она уже жила вместе с сестрой у бабушки, правда, бабушка сама была любительница выпить. Мы всем коллективом волонтёров помогли выбить для Лены комнату. Я отдала Лене телевизор и много всякой утвари. Но вскоре начались беды. Её сестра замерзает где-то под Москвой — очевидно, она была наркоманкой. А однажды Лена звонит мне и сообщает прискорбную вещь — Ким повесился! Повесился у неё в доме. От ревности. Она его на это спровоцировала: когда он грозился ей это сделать, она его высмеивала как слабака. И он ЭТО сделал! Это был единственный сын у одинокой матери. Я сказала ей честно, что не смогу ей этого простить. И мы стали отдаляться. Однажды Лена позвонила мне из больницы — у неё, кажется, была пневмония. Я поехала её навестить. Это была наша последняя встреча. Потом она мне рассказывала по телефону, что живёт с режиссером театра «На Югозападной», да был такой театрец. Ещё через год она позвонила мне и сказала, что она опять в больнице, только по другому поводу — у неё сифилис. Я поняла, что Лена пошла под откос. С её неразборчивыми половыми связями мне точно было бы не справиться — смешно читать проповеди на таком этапе и при отсутствии контакта. И вот, в свой очередной приезд в Москву я звоню Лене на квартиру и узнаю страшную весть — Лена повесилась! Так же, в той же кухне, на том же проводе, что и Ким. Я еду туда, мне открывает какой-то сосед (или соседка, не помню) и я вижу эту кухню, этот лампочный провод, запущенную грязную комнату…

Лена, Лена, что же ты, девочка, наделала! Ведь ты хотела вырваться из той трясины, в которой погрязли и потонули твои родичи! И не получилось — трясина не отдала тебя! В 15 лет — планы, полные жизни и надежд, а в 21 — самоубийство от безнадёги? Я даже не могла отпеть тебя, Ленусик!..Но твой день рождения —14 декабря я помню и хотя бы раз в год, но вспоминаю тебя в этот день…

Поездка в Дамаск. Хусейн