Моя жизнь — что это было?

Но раньше, в мае я, рассчитавшись со своей работой посудомойки в ресторане, улетела в Москву. Я не видела свою доченьку и свой дом уже почти год. С собой везла огромный чемодан вещей и гостинцев. Юлюня жила уже одна в нашей квартире (всю осень она жила в семье одних знакомых ей прихожан, а зимой у нашей хорошей соседки с 4 этажа) и работала в церковном киоске. Квартира находилась в ужасном состоянии полной антисанитарии: везде летали мухи, а под ванной скопились кошкины экскременты и стояла вонь, грязное нижнее бельё грудилось в баке. Пришлось повозиться с уборкой. Потом пошла в магазин и купила стиральную машину полуавтомат. Да много чего я накупила в дом и ещё пригласила всех своих двоюродных — Аллу, Лиду, Лёню с женой, троюродную Лиду к себе в гости на обед, закупив продукты на рынке, что немногие в то время могли себе позволить. В общем я чувствовала себя богатенькой и уверенной в правильном выборе дальнейшей судьбы, и мне хотелось сделать праздник другим!

Ведь на улицах царила нищета, у станций метро стояли вереницы людей, продавая предметы своего домашнего скарба. В течение всей прошедшей зимы я с оказией отправляла дочке посылки с одеждой и продуктами, и у неё было всё необходимое.

Правда, дочь продолжала оставаться со мной замкнутой и малообщительной. Перед моим отъездом в начале июня она сказала мне, что будет снова поступать в МГУ на филологию, на платное отделение и спросила, буду ли я платить за учёбу. Конечно, я была согласна, тем более что деньги эти были небольшие.

Год второй

Мой обратный билет из Москвы был уже не в Мадрид, с которым я простилась, а в Барселону, где я остановилась на пару дней в доме своей испанской знакомой и дальше поехала прямо в Кастельон. Приехала и пошла через весь город со своим огромным чемоданом к офису Саида. Саид поместил меня в своём загородном доме в Беникасиме, целыми днями я сидела в его офисе, но не было никакой ясности по поводу моей работы. Дня через три он, наконец, сказал мне, что пока работы у него для меня нет. Ну, типичный мутный азиат! Правда, разрешил ещё пожить в его чалете (chalet). Одна хорошая девочка, работавшая у него, повезла меня в Беникасим к своей, жившей там подруге, чтобы спросить ту о работе в Беникасиме (в Беникасим на побережье каждое лето приезжали мадридцы, у которых было тут второе жильё, и было очень много народу). Подруга отвела меня к Лео, у которого в аренде был ресторан и бар, и Лео сразу согласился взять меня на работу в качестве кассира, и даже покормил обедом: такое великодушие не вязалось с испанцем, но и подвоха я не увидела, поэтому он мне сразу понравился как хозяин. Позже он разместил меня в квартиру, где уже жили пять его молодых работников. Первые две недели я стояла за стойкой бара, всему обучаясь; горячий сезон ещё не наступил и обстановка была спокойной для обучения. А с июля меня уже перевели в ресторан и посадили за кассу. К работе я быстро приноровилась, но нужно было работать много часов и в августе было очень душно (кажется, и кондиционера-то не было или его было недостаточно) и однажды я чуть не упала в обморок. (Мои сосуды вообще очень плохо переносят духоту). Работала я в вечернюю смену, когда начинался основной приток клиентов, с 4х и до 12 в будни, и до 2х в конце недели, выходной — воскресенье. Утром я ходила на пляж.

В июле по моему приглашению приехала моя институтская подруга Лиана — чтобы немного заработать, я уже договорилась с Лео, что она будет работать три недели уборщицей в ресторане. Сначала мы с ней жили в доме Саида, потом она жила там одна — мне было удобней жить в общаге ближе к работе. Когда прошли её три недели и она должна была уезжать на автобусе в Мадрид, она чуть не опоздала на автобус в ожидании, когда ей заплатят, и хорошо, что я сказала, что она уезжает в 12, потому что принесли деньги в 4, и автобус был почти в это же время. История с зарплатой Лиане мне не очень понравилась, она вселила некоторые сомнения в Лео. Нам ведь вообще не платили — Лео сказал, что заплатит сразу в конце сезона, т.е. в конце сентября, оставалось только верить и работать. Хорошо ещё, что раз в день кормили и поили кофе.

А в конце сентября Лео расстался со всеми, не заплатив никому! Я ждала каждый день зарплаты, а Лео рассказывал, как он хочет организовать в Беникасиме международный фестиваль короткометражных фильмов и какое место в его организации он отводит мне. Но вот наступил последний день работы по контракту, и Лео объявил — извините, заплатить не могу, денег нет. Мои мечты снять приглянувшуюся мне квартирку в Беникасиме были разбиты. Мы подали на Лео в суд, наняли в Рабочих Профсоюзах (ССОО) адвоката, Лео объявил себя банкротом, и государство выплатило причитающиеся нам деньги только через полтора года!