Моя жизнь

Долгое время Леня работал бетонщиком в бригаде Грампа. Грамп – советский армянин, то ли молодым специалистом, то ли студентом был отправлен в Америку по обмену. Там работал, женился[102], вернулся и тут же был посажен[103]. Человек необыкновенной энергии и предприимчивости, он организовал бригаду, в которую попали и Леня с Климовым. Эта бригада гремела по Норильлагу своими успехами и за счет действительно добросовестной работы, и за счет умения Грампа писать наряды и иметь хорошие отношения с начальством. Леня о Грампе всегда говорил с благодарностью. У Лени руки умели только писать и играть на рояле, но ноги у него были крепкие, и он приспособился катать тачки с бетоном. Это тоже далось ему нелегко. Он стеснялся своего неумения и боялся подвести бригаду. За невыполнение плана урезали «пайку». Поэтому он даже в обеденный перерыв тренировался и достиг в этом большого мастерства. Норма: 250 тачек бетона на расстояние 50 метров – ему казалась нормальной. Потом и на даче катал тачки с удовольствием. Его от природы сильный организм как-то приспособился к зверским условиям. Он стал шире в плечах, наросли мышцы, и он стал сильным. Но все-таки он чувствовал, что чем дальше, тем меньше оставалось шансов выжить в таких условиях весь срок. Он начал искать пути к спасению. Ходили слухи, что то одного, то другого специалиста брали на работу в контору. Это я потом расскажу, сначала кончу о жизни на «общих работах». «58-я статья» состояла в основном из бывших членов партии (кстати, Леня даже не был исключен, его исключили в 1948 году – спохватились), молодых, которые считали, что, где бы они ни были, они должны работать добросовестно. Уркаганы[104] занимали всякие хлебные должности: хлеборезы, кладовщики, повара и т. д. На тяжелых общих работах они работали плохо – принудительно. Были даже «отказники», пороли себе кожу на животе. Леня рассказывал, как однажды летом один парень, выйдя на работу, отказался работать. Конвой стянул с него рубаху и поставил стоять. Гнус невероятный. Комары, мошка, слепни – все это облепило парня. Он извивался, чтобы избавиться от укусов, кожа стала пухнуть, а он не сдавался. Вот какая «высокая принципиальность».

Однажды была страшная пурга, занесло железную дорогу. В середине пути между Норильском и Дудинкой, в районе станции Тундра, образовалась пробка. Снегоочистители не справлялись, нужны были люди с лопатами. На подмогу были высланы две бригады заключенных: одна бригада из уголовников, другая – «58-я статья». Шли пешком. К концу второго дня пришли на станцию Тундра. Там пробыли почти месяц, расчищая занесенные снегом составы. Жить было трудно, работать тяжело. Бани не было. Появились вши. Однажды после двенадцатичасового дня работы усталые вернулись к себе на нары. Вдруг поступило распоряжение: через час выйти к станции Октябрьская (семь километров пути) на помощь работавшему там снегоочистителю. С Октябрьской предстояла долгая обратная дорога пешком по снегу к себе домой. И тут новое распоряжение: каждые два человека должны взять по мешку хлеба, которые нужно на своих плечах донести до станции Тундра. Начался ропот. Но делать было нечего: конечно, хлеб взяли и пошли. Уркаганы распечатали мешки и ели свежий хлеб «от пуза». А «58-я статья» не тронула ни крошки, обходясь своим «сухим пайком». В Тундре принесенный хлеб сдали по весу. И когда добрались до Норильска, всю недостачу хлеба разделили между всеми членами обеих бригад и вычитали из очередных паек каждого[105].