Моя плоть сладка

На другом конце комнаты Аллан Лаутенбах монотонным голосом рассказывал детали игры в поло, в которой он участвовал. Только Селеста делала вид, что это ее интересует. Развалившись в кресле, Элеана откровенно зевала. Спустя некоторое время после телефонного звонка Элеана объявила, что они с Алланом поедут немного прогуляться. Они уехали, не пригласив с собой Коннорса. После их отъезда разговор стал еще более вялым. Коннорс понимал, что его присутствие в этом доме интриговало и вместе с тем беспокоило мать Элеаны. Но, как и Лаутенбах, она, будучи человеком воспитанным, не задавала вопросов.

В половине одиннадцатого она извинилась и пожелала им спокойной ночи.

Джон Хайс смотрел, как она поднимается по лестнице, а Коннорс наблюдал за ним. Вряд ли кто-либо был увлечен этой женщиной более, чем Джон Хайс. Коннорс подумал о том, как он описал историю этой семьи, и принялся размышлять.

Джон Хайс знал о его приезде. Джон Хайс был высок и широкоплеч. Джон Хайс был хозяином Блу-Монда. Джон Хайс знал, где находится ружье. Его дом был всего в миле от города. После выстрела, оборвавшего жизнь Макмиллана, у него было достаточно времени, чтобы вернуться домой, а потом приехать с Элеаной в город. Пульс у Коннорса участился, а в висках застучала кровь.

А если его версия правильна? А если Дональд Хайс вернулся в Блу-Монд на неделю раньше, чтобы застать свою жену с Джоном Хайсом? И если во время последующей драки Джон Хайс убил своего брата и придумал историю о его бегстве? А если Джон Хайс убил адвоката Санчеса? Но в эту версию не укладывается факт, что Хайс вооружен.

Коннорс подождал, пока тот налил себе и начал пить, и только тогда наполнил свой стакан из той же бутылки. Нужно быть ко всему готовым. Когда имеешь дело с таким человеком, всякое может случиться. А категорический отказ Элеаны свидетельствовать в суде можно объяснить тем, что это она убила Санчеса. У Элеаны есть характер. И она хотела получить деньги Лаутенбаха. И именно она обнаружила тело.

Пока он спал, Элеана имела полную возможность поговорить с Санчесом. Узнав, что брачного свидетельства не существует, она потеряла голову. Кто знает, может, опасение потерять Аллана заставило ее навсегда заткнуть рот Сезару А. Санчесу? Ее удивление и ужас при виде мертвого тела Санчеса могли быть лишь хорошо разыгранной комедией. Она была отличной актрисой.

После перехода границы он стал ей не нужен, и она немедленно бросила его, заявив, что не хочет больше его видеть. Вместе с тем наличие медальона не укладывалось в эту схему. Это было самое интригующее. Элеана не дура. Если бы она убила Санчеса, она конечно постаралась бы, чтобы на месте преступления не осталось ничего, что могло бы привлечь внимание к ней или к ее семье.

В машине Джон Хайс предложил Коннорсу сделать выбор, и он решил отправиться к нему в дом, чтобы подробно поговорить и обсудить это дело. Теперь, когда они остались одни, Коннорс ожидал, что Хайс начнет разговор. А между тем, задумавшись, Хайс молча пил, устремив глаза в пол. В половине двенадцатого он встал и достал часы.

– Я отправляюсь спать. На вашем месте я бы запер на ночь дверь своей комнаты на ключ.

Коннорс тоже встал.

– Это как раз то, что я собирался сделать. Но прежде чем мы расстанемся, я хотел бы, если вы ничего не имеете против, задать вам два вопроса. Скажите, ваш брат и Селеста жили в зарегистрированном браке?

– У меня нет оснований думать иначе, – ответил Хайс. – Они нас покинули, когда мы выступали в Омахе, и снова вернулись в цирк в Де-Мойне, заявив, что они поженились. Селеста сказала, что они обвенчались в маленьком городке. Но в те времена она еще плохо говорила по-английски, и брачное свидетельство было у Дона. С ним он и удрал с Тамарой. А какой ваш второй вопрос?

– Вы одобряете брак Элеаны с Лаутенбахом?

– Нет! – Ответ прозвучал сухо и даже резко. – Лаутенбах женится на эротоманке. Единственная надежда – что все мужское начало Лаутенбаха находится у него в голове. Это замужество не вызовет у Элеаны ничего, кроме отвращения. – Он пожал плечами. – Но я ничего не могу сказать об этом. Я ее дядя, а не отец.

Коннорс посмотрел, как тот поднимается по лестнице, а затем вышел на лужайку. Полная луна склонялась к горизонту. У подножия холма блестела серебристая в лунном свете лента реки, скрывавшаяся в темноте леса.

Коннорс спустился к реке и некоторое время забавлялся тем, что кидал камешки в воду. Потом он поднялся по тропинке к дому. Сзади дом производил еще большее впечатление, чем с парадной стороны. Как директор цирка, Хайс, видимо, здорово преуспел.

Огибая угол дома, Коннорс двинулся кратчайшим путем через кустарник и прошел мимо места, где недавно жгли что-то. Костер почти потух. Коннорс машинально посмотрел на него, и тут его внимание привлек клочок бумаги, на который падал свет затухающего огня. Этот клочок напомнил ему что-то. Он нагнулся и поднял его. Это оказалась наполовину сожженная первая страница его черновика «Смерть в цирке».