Моя плоть сладка

– Восхитительная идея, шериф! – Джон Хайс тонко улыбнулся. – Но это немного жестоко по отношению к мистеру Коннорсу. По приглашению моей племянницы он приехал на ее свадьбу, а в результате очутился за решеткой. Позвольте мне сделать несколько иное предложение, шериф. Почему бы вам не позволить нам с Элеаной увезти с собой мистера Коннорса? И я даю вам слово, что он не покинет города до тех пор, пока не окажется ненужным для вашего следствия.

«Слава богу, – подумал Коннорс, – что он предложил это. Действительно, Элеана не солгала относительно того, что он магараджа этих мест».

Не ожидая ответа Томсона, Элеана снова пересела и открыла вторую дверцу машины.

– Садись рядом со мной, Эд!

Коннорс колебался: может, в тюрьме Блу-Монда он будет в большей безопасности, нежели у Джона Хайса?

Хайс спросил с оттенком нетерпения в голосе:

– Итак?

– Я думаю, что так пойдет, мистер Хайс, – сказал Томсон, повернулся на каблуках и с поднятой головой вернулся в отель.

Хайс сел в машину, и они отъехали.

– В один прекрасный день, – заметила Элеана, – Томсон пойдет немного дальше чем следует.

Пока они ехали, Коннорс задавал себе вопрос, любит ли он или ненавидит Элеану в конечном счете. Ее близость волновала его. Он предпочел бы, чтобы ее обнаженные плечи были сейчас подальше от него.

Проехав примерно милю по пригороду, Хайс свернул с основной дороги на каменистую. Потом он прижал машину к обочине и заглушил мотор.

– Хорошо бы нам теперь внести ясность в некоторые обстоятельства, молодой человек. Почему вы приехали в Блу-Монд и почему с вами случилась эта идиотская история?

Коннорс посмотрел на Элеану. Она с отвращением произнесла:.

– Все в порядке, ты можешь говорить. Дядя Джон в курсе всего, что произошло в Мексике. Я вынуждена была все рассказать ему, чтобы он помог мне придумать правдоподобную историю для мамы и Аллана.

Голос Джона Хайса был так же сух, как и его губы. – И чтобы между нами не было недомолвок, молодой человек. Я признаю, что вы много сделали для Элеаны, но я не позволю никому позорить мои седины!

– Я понимаю, – ответил Коннорс.

Хайс постарался разрушить и эту иллюзию.

– При моем образе жизни все, что вы с Элеаной натворили, могло быть для меня совершенно безразлично. Нет никакого оправдания для вас обоих. Но, учитывая те чувства, которые я к ней питаю, я не могу, да и не хочу, чтобы она страдала при мысли о своей неблагодарности. Если дело касается шантажа, то давайте договоримся. Сколько вам надо?

– Речь не о деньгах и не о шантаже, – ответил Коннорс.

– Тогда что же заставило вас приехать в Блу-Монд?

– Я приехал, потому что наша маленькая идиллия не закончилась с переходом границы, – ответил Коннорс. – Меня обвиняют в убийстве адвоката Санчеса, и полиция Урапана попросила задержать меня и отправить в Мексику.

– О, нет! – простонала Элеана.

– О, да! – возразил ей Коннорс.

Машина, едущая в Блу-Монд, осветила их своими фарами, после чего стало еще темнее.

Хайс снова заговорил:

– Я понимаю! Гм… дело усложняется. А что вы хотите от Элеаны?

– Правды! – Коннорс закурил сигарету и предложил первую затяжку Элеане. – Мой адвокат сказал, что если Элеана письменно подтвердит все, что на самом деле произошло в Мехико и в Урапане, то, он считает, судья не поддержит обвинение.

– А ей не нужно будет свидетельствовать в суде?

– Этого я не знаю и не могу вас в этом уверить. Если судья откажется принять ее показания, ей придется выступить в суде лично.

Элеана сильно затянулась.

– Я категорически отказываюсь делать это. Я не хочу предстать перед судом и заявить, что я одна из тех девушек, которая смогла… которая могла бы… гм… которая сделала то, что я сделала.

– Подожди, Элеана, прошу тебя, – оборвал ее Хайс. Он покачал головой. – Нет, мистер Коннорс, это невозможно. Письменные показания, которых вы требуете, так же как и выступление Элеаны перед судом в качестве свидетеля, совершенно исключаются. Фактически она должна признаться в том, что две недели находилась в интимной близости с человеком, которого до тех пор не знала. И я не позволю ей сделать это, поскольку подобное признание разобьет сердце ее бедной, матери. К тому же я не должен забывать и о том, какое положение я занимаю в городе.

Коннорс открыл дверцу.

– Свое положение вы можете отправить туда, куда я думаю!

Элеана поймала его за рукав.

– Нет, подожди немного, Эд! Что ты собираешься делать?

– Я вернусь в город и попрошу шерифа Томсона взять меня под стражу. Потом попрошу его телеграфировать начальству в Нью-Йорк и всю историю предам большой огласке.

– Нет, – заявил Хайс. – Вы не сделаете этого.

– А почему бы и нет?

– Я буду лгать! – закричала Элеана. – Оторвите мне голову, но я буду лгать! Если ты заставишь меня выступить перед судом, я буду свидетельствовать против тебя!