Тристан внезапно сбросил с себя ее руку и с поразительной скоростью избавился от оставшейся одежды. Затем положил Люси на спину и улегся на нее – большой, обнаженный и излучающий жар.
– Подожди.
Люси подготовилась заранее; она пошарила у себя за головой и подтолкнула к Тристану деревянную коробочку с презервативами. Он просто кивнул и, ловко управившись с резинкой, снова сгреб Люси в охапку. От неотвратимости того, что вот-вот произойдет, она вся обмякла. Тристан накатился сверху и пристроился между ее бедер. Тело было тяжелым и невозможно сильным. Одного взгляда в затуманенные страстью глаза было достаточно, чтобы понять: она никогда не сможет вырваться из этих объятий, если Тристан сам ее не отпустит.
Тристан, очевидно, почувствовал это и ослабил натиск.
– Люси…
Она дышала прерывисто.
– Люси. – Он взял ее лицо в руки.
– Да?
– Ты хочешь остановиться?
На фоне его широких плеч Люси ощущала себя совсем маленькой. Мускулистое тело Тристана гудело от с трудом сдерживаемого желания.
– А разве ты сможешь остановиться?
В его глазах вспыхнуло удивление:
– Конечно. В любой момент.
Люси разомкнула руки, охватывавшие его шею, и положила на затылок.
Тристан провел большими пальцами по ее скулам.
– Я не прошу тебя верить мне всегда. Но сегодня поверь. Если ты захочешь остановиться, одного слова достаточно.
Вернулось острое желание.
– Я хочу, чтобы ты продолжал. – Она снова потянула его голову вниз.
Он крепко поцеловал Люси. А затем мягко и медленно вошел в нее – словно погружаясь в мед. Он ласкал губами ее щеки, нос, брови, стараясь смягчить свой собственнический натиск. Обращался с ней осторожно, как с хрупким цветком. Какое чудо – видеть над собой его лицо, такое незащищенное, и Люси отдалась спокойному постоянному ритму, теплому запаху и стонам удовольствия. Она будто воспарила и смотрела с высоты на два тела, окруженные полукругом свечей; широкая спина Тристана поверх Люси, ее тонкие ноги, охватывающие его бедра. Смотрела, пока Тристан не выгнулся, издав резкий вскрик и откинув голову.
Люси легла поперек его груди, а он сцепил руки за ее спиной, словно не желая отделяться даже после. Она лежала неподвижно в мужских объятиях, чувствуя, как под ухом сильно и быстро бьется его сердце; ее собственный пульс все никак не снижался. Однако, пока разум приходил в чувство, стараясь сообразить, принято ли после секса обниматься так интимно, тело уже устроилось на другом, мужском теле, словно было полностью знакомо с его физическими качествами и сочло лучшим местом для отдыха.
Дыхание Тристана пришло в норму; Люси опустила голову ему на плечо.
– Так это не ты в Клермонте стащил у меня памфлеты?
– Конечно нет, глупая, – лениво ответил он.
Люси лежала, слушая его сонное дыхание.
Где-то в промежутке между самым глухим часом ночи и рассветом он опять потянулся к ней – а может, она к нему. Люси обнаружила, что лежит под ним и ласкает теплые крепкие мускулы, целуя шелковистые губы, пока растущее желание не вырвало ее из сна настолько, чтобы сказать: да, она хочет его еще раз! Его руки подхватили ее под колени, и от прикосновений разлился жар. На этот раз страсть и терпеливая настойчивость Тристана захлестнули Люси с головой. Перед глазами вспыхнуло яркое пламя, и она закусила губу, чтобы не закричать.
Глава 24
Свернувшись в клубочек, Люси наблюдала, как утреннее солнце рисует узоры на стенах и шторах. Из гнездышка у камина комната выглядела совсем иначе. Потертая мебель и выцветшие восточные ковры навевали безмятежность; все контуры в золотистых лучах рассвета выглядели размытыми.
А вот нечто новое: тупая боль между ног. Впрочем, Люси ожидала этого. Удивительно только, что ощущение было не сказать чтобы неприятным. Она улыбнулась комнате. Ну вот, одной старой девой меньше.