Модельер

«Фэшн» на этом экране (чёрно-белом, с вкраплениями зелёного и красного) был теперь самым непопулярным каналом. Савелий объяснил бы это, что Влад не хочет смотреть на то, что получается у невольных его коллег, в то время, как у него самого ничего не получается — но Влад об этом просто не думал. Он смотрел новости, смотрел идиотские передачи, вызывающие чувство мрачной ностальгии: в доме его отца эта штука работала бесперебойно и даже из ванной можно было уловить невнятно жующие резиновые слова голоса ведущих и дикторов. Впитывал всё подряд, пытаясь найти, может быть, оправдание ссылке, в которую он отправил предыдущую коллекцию, и с лёгкостью находил. Телевиденье было скучным. Глупым. Недостойным того, чтобы с ним бороться. Он чувствовал бы себя убийцей уродливых младенцев, если бы эта коллекция вышла в свет.

Мало-помалу из чистого листа, над которым Влад сидел часами, начали выдавливаться капли мутной, похожей по консистенции на яичный белок, капли фантазии. Было там нечто узнаваемых форм. «Да, да, точно, — бормотал Влад в радостном возбуждении. — Это похоже не бёдра. А вот здесь, как будто бы, плечо».

Если долго мять кусок пластилина, обязательно получится человечек. Но вот во что его теперь одеть? Влад воображал фактуру пластилина, пытался передать её штриховкой на эскизе. Нужно, чтобы это платье хотелось мять.

— Зачем мять? — вопрошал сам себя Влад, вынимая из коробки кусок рыжего пластилина. Катал его между ладонями, словно формируя ответ, и сам же себе отвечал: — Не знаю. Просто мять.

Он оставлял на эскизе жирные оранжевые следы.

Рустам со своей ловлей идей запал в душу, и Влад не упускал теперь ни одной, самой мелкой рыбёшки. Он стачивал карандаши прямо себе под ноги, и эту стружку, похожие на отброшенную какими-то насекомыми шкурки, два раза в неделю с улыбкой выметала Юля, думая: «мальчик снова в работе!»

За одним таким рисунком Влада застал Савелий. В последнее время он редко здесь бывал. А когда забегал, отшучивался перед другом:

— Столько дел! Все хватают за руки. Я ведь доучиваюсь последний курс, ты помнишь?.. До тебя добраться, как хоббитам до Ородруина. Ты, главное, не сопротивляйся: ещё не хватало, если ты, как настоящий Саурон, будешь кидаться в меня сверху картошкой.

Он заглядывал Владу через плечо.

— Что ты рисуешь? Кто это будет носить?

— Забудь. Не важно. Молчанники.

— Молчанники?

— Забудь, — повторил Влад, и улыбнулся краешком рта. — Ты вряд ли их когда-нибудь увидишь.

— Нет уж, подожди, — Сав вцепился в рукав Владовой рубашки. — Я хочу знать, чем ты занимался последний месяц.

— Молчанники. Я впервые увидел их осенью. И вижу иногда до сих пор. Хотя зимой на улице им неуютно.

— Кто они?

— Очень высокие мужчины и женщины, — Влад отложил карандаш, переплёл на животе пальцы. — Почти под три метра ростом, страшно худые, лупоглазые, ходят так, как будто всего стесняются. Нормальной одежды на них не шьют, поэтому любые штаны доходят только до коленей, а рубашка постоянно рвётся в локтях. Обувь не налезает абсолютно никакая, поэтому летом они ходят босиком, а зимой… я, на самом деле, толком не смотрел. Наверное, делают себе подобие обуви из картона и скотча. Их любят собаки, рядом с таким высоким человеком им кажется, что они всё ещё щенки: кстати, хороший способ заметить молчанника. Если вдруг увидишь собаку, которая куда-то бежит, вот так в разные стороны виляя хвостом (Влад изобразил рукой), скорее всего, она бежит догонять молчанника. Если следить за этой собакой, не отрываясь, увидишь, как она взмоет в воздух кверху задом. Молчанники неуклюжи и близоруки, зато довольно сильны; они поднимают собаку за хвост, чтобы проверить не несёт ли она что-нибудь вкусное в пасти.

Сав молчал, как будто проглотил что-то совершенно удивительное, и теперь пытался осмыслить запоздалую реакцию вкусовых рецепторов. Влад прибавил:

— Я тебе как-нибудь нарисую. Только боюсь, ты тогда начнёшь сам их замечать.

— И ты теперь шьёшь для этих ребят одежду?

Влад пожал плечами.

— Всем остальным моя одежда не необходима. Только я ещё не придумал, каким образом молчанники смогут себе её приобрести. Они очень стеснительны, да их не так-то просто заметить. Думаю, можно просто сшить партию и развезти по окрестным свалкам.

Сав вздохнул.

— Может, попробовать привязывать её к бродячим собакам?

— Отличная идея! — от восторга Влад подпрыгнул и хлопнул в ладоши. — Только скажи Юльке, что одежда должна выглядеть в меру поношенной. Новую молчанники никогда не наденут.

— Значит, ты уже готовишь нам работу? — осторожно интересовался Сав, оглядываясь на голые манекены. Может, Влад уже сшил невидимую одежду, верх разврата и очередную бомбу для модного показа, и, чтобы заметить невесомый полёт тканей, требуется просто приглядеться?..

Но за швейную машинку он не садился. Если водить письменными принадлежностями по бумаге можно практически бесцельно, то, чтобы превратить их во что-то более вещественное, нужны выкройки, нужен чёткий план. Призраки идей витали у Влада в голове, но лечь на ткань, чтобы обвести по контуру, он их так и не уговорил.