Мне не жаль

– Да, – говорит Кристин. – Мы мало что можем сделать, не поговорив с матерью Юлии. Тем не менее перевести веб-сайт в автономный режим довольно сложно. По данным IТ-отдела, в наши дни большинство серверов находится за границей. – Кристин потирает виски. – Кроме того, в любом случае уже слишком поздно. Слова уже вышли за пределы сайта. Их так много раз копировали и распространяли… Этого уже не сдержать. – Кристин качает головой. – Боже, я даже не хочу представлять, что будет дальше.

Фердинанд хмурится.

– Но… Как ты думаешь, что же будет дальше?

– Я не знаю, – говорит Кристин. – Но у меня плохое предчувствие. Знаешь, издевательства обычно как тлеющий огонь. Это то, чего ты не замечаешь на поверхности, иногда совсем не видишь. – Она делает паузу и смотрит на него. – Но эти записи похожи на розжиг. – Кристин вытягивает шею, чтобы она хрустнула. – Я имею в виду, я знала, что издевательства – это проблема, конечно, я знала это, но масштабы сильно отличаются в наши дни от того, что было раньше.

– Ты имеешь в виду Интернет?

Кристин кивает.

– Все анонимно и слишком быстро. Как будто это правовой вакуум. В мое время людям приходилось хотя бы переписывать чужие дневниковые записи, а затем тайно наклеивать их по всей школе на магнитную ленту. Что-то надо было делать вручную. Рисковать быть пойманным.

– Не то чтобы я сержусь, Крис, но это звучит почти как призыв к новому издевательству в отместку.

– Конечно нет. Но стало намного проще. Несколько кликов. И никто не знает, кто это был.

– Но в прошлом люди тоже часто этого не знали, – возразил Фердинанд.

– Возможно, – признает Кристин, – но раньше все могли просто сорвать клочки бумаги с доски и выбросить их. Сегодня ими можно поделиться.

Фердинанд медленно кивает, затем говорит:

– Да, но никто не заставлял эту девушку публиковать свои записи в сети. Она сделала это добровольно.

– Но она не выкладывала их в сеть, – возражает Кристин.

– Конечно, выкладывала, – отвечает Фердинанд. – Их просто не было видно. – Кристин открывает рот и снова закрывает его. – Я знаю, что ты имеешь в виду, но когда выкладываешь свои секреты в Интернет, нужно думать о последствиях.

– Я думаю, она не знала об этом.

– О чем? О том, что она выкладывает свои самые сокровенные мысли в Интернет?

Кристин пожимает плечами.

– Ей всего семнадцать.

– И? Семнадцать означает, что у нее нет головы на плечах?

– Я не это имела в виду.

– А что тогда?

– Они могут водить машину, они могут голосовать, но мы не можем им доверять? – Фердинанд замолчал.

– Юлия Нольде не думала, что такое может случиться.

– Что ж, значит, она недостаточно думала, – отвечает Фердинанд. Он звучит ужасно по-взрослому. И, конечно, в этом он прав. Кристин знает, что он прав. Тем не менее она видит это иначе.

– Мы все совершали ошибки в том возрасте, – говорит она, – но наши ошибки не были такими серьезными.

Они молчат несколько секунд, просто смотрят друг на друга, и каждый думает о своем.

Затем Кристин спрашивает:

– Знаешь, что еще хуже?

И Фердинанд отвечает:

– Нет, что?

– Что я даже могу это понять.

– Что ты можешь понять?

– Кто-то опубликовал эти записи, – говорит Кристин. – Я понимаю того, кто отомстил таким образом.

– Конечно, ты понимаешь, – отвечает он. – Я тоже понимаю. Разница в том, что мы никогда не сделаем ничего подобного.

Кристин не так уверена в этом, но держит это при себе, потому что надеется, что это просто мысли.

– Что она на самом деле говорит? – спрашивает Фердинанд через некоторое время. – Эта Юлия Нольде?

– Я пока не могу с ней поговорить. Она ушла из школы без разрешения до первой перемены.

– Понятно, – говорит Фердинанд.

– Да, – парирует Кристин, – но как директор школы я не могу закрыть на это глаза.

– Есть ли у нее друзья? Я имею в виду, настоящие друзья?

– Юлия одна из самых популярных учениц. Одна из звезд, – говорит Кристин.

– И кто-то вроде нее пишет такие записи? – задумчиво шепчет Фердинанд. – Я немного удивлен.

– Да, и я тоже, – говорит Кристин. – Так что я не знаю, настоящие ли у нее друзья. Я сама никогда не учила Юлию Нольде. Ни ее, ни ее предполагаемых друзей. Но по словам всех моих коллег, она очень популярна. И так было всегда.

А потом Кристин думает о том, что сказала сегодня Линда: «Я думаю, это была Марлене. И вы не стали бы мстить, если следующая партия записей, которая будет слита в Интернет, была бы о вас. Так что у нее было бы достаточно времени, чтобы показать всем, какой она верный друг. А потом, когда на нее нападут – она станет идеальной жертвой. Я бы так сделала».