Мне не жаль

Кристин ставит будильник на 6 часов утра. У нее осталось пять часов, из которых она, вероятно, еще два просто пролежит, глядя в потолок. Потому что ее мозг просто не может отключиться, он не может перестать думать. Кристин привыкла к долгим дням. Они похожи на маленьких детей, которые не хотят спать, но на самом деле чуть ли не падают в обморок от усталости. Но Кристин хочет спать. Только выбора у нее нет.

Когда под ней пружинит матрас, Кристин поворачивается и видит улыбающееся лицо Фердинанда.

– Я не хотела тебя будить, – мягко говорит она.

– Ты и не разбудила, – отвечает он тонким скрипучим голосом, который доказывает, что он лжет. Он кладет голову на ладонь и смотрит на нее. – Ты в порядке? – спрашивает он.

Когда она стала учителем много лет назад, она решила не забирать домой проблемы своих учеников.

Только домашние задания. Она хотела быть контактной, но в то же время оставаться достаточно отстраненной, чтобы считаться заработать авторитет. Сегодня казалось, что она была идеалисткой с недостатком идей. Но она не знала, как вести себя лучше. Учеба не подготовила ее к тому, что значит быть учителем. Ни к коллегам, ни к соперничеству, ни к враждебности за дружелюбными лицами, ни к огромным классам, полным учеников, ни к их проблемам и происхождению. И к издевательствам, к странной иерархии, которой придерживаются ученики, ее тоже никто не готовил. Кристин просто столкнули в этот мир. С профессиональной компетенцией и кучей идеалов.

– Крис? – спрашивает Фердинанд, касаясь ее руки. – Ты в порядке?

У нее сжимается горло, и она качает головой. Она так старалась, чтобы работа не лезла в личную жизнь. Она пыталась соблюдать границы. Одна Кристин для школы и другая – для дома.

– Что случилось? – нежно спрашивает Фердинанд, поглаживая тыльную сторону ее руки большим пальцем.

– Серьезный случай издевательств, – наконец произносит она и начинает быстро говорить дальше: – Я знаю, я знаю, я не должна тащить это все в дом.

– Я так не думаю, – отвечает он.

– Но это правда. Я не должна ввязывать и тебя во все это.

– Почему нет?

– Потому что речь не обо мне. Я должна научиться разграничивать работу и семью.

– Хм, – произносит Фердинанд. – Ты сострадательный человек.

– Нет, – говорит Кристин, – я сострадательный человек, но это – другое.

Фердинанд садится и прислоняется к спинке кровати.

– Расскажи мне об этом, – говорит он.

– Уже поздно, – возражает Кристин. – Без десяти час. Мы должны спать.

– Ты все равно не сможешь заснуть.

Он улыбается, и она вздыхает, а затем Фердинанд включает большой свет. Как будто они решили поговорить об этом. Кристин смотрит на него. Он хорошо выглядит топлес на белых простынях. Его темные волосы взлохмачены и лежат на подушке. Она задается вопросом, когда они в последний раз занимались сексом. Кристин скучает по ночам с ним, но Фердинанд часто приходит домой поздно, и к тому времени она уже физически вымоталась.

– Расскажи мне, что случилось, – говорит Фердинанд, похлопывая по матрасу рядом с собой. – Давай, расскажи мне об этом.

Кристин подползает к его голове и садится, чтобы они могли смотреть друг на друга. Он с вытянутыми ногами – она с подогнутыми. Затем она все ему рассказывает. Об опубликованных постах Юлии Нольде, этой, несомненно, такой милой девушки с невероятно невинным лицом. Она рассказывает ему о накале некоторых отрывков – о выборе слов и содержании. И, наконец, об их странном магнетизме.

– Так ты это читала? – спрашивает Фердинанд.

– Не все, – говорит Кристин. А потом добавляет: – Но мне действительно пришлось заставить себя остановиться.

– Почему? – весело спрашивает он.

– Я даже не знаю, – отвечает она, – потому что они очень честны. Это то, о чем люди обычно только думают. Она записала все в точности так, как пришло ей в голову. Совершенно без цензуры.

– А о чем она писала?

– О своем парне, об одноклассниках, о мастурбации, о сексе.

Фердинанд поднимает брови.

– Мастурбация, секс? Сколько лет этой девушке?

– Семнадцать.

– Хорошо? – говорит он вопросительно и как-то удивленно. – Я не думал, что мысли семнадцатилетнего подростка будут такими захватывающими, – коротко смеется Фердинанд. – Ну, в семнадцать мне было довольно скучно.

– Мне тоже, – говорит Кристин.

И он мягко отвечает:

– Я с трудом могу себе это представить. – На несколько секунд между ними возникает короткое молчание, как если бы они стояли на Т-образном перекрестке. Слева: продолжить разговор, справа: наконец-то снова заняться сексом. Она хочет переспать с ним, но знает, что Фердинанд продолжит разговор. В противном случае может показаться, что его не волнуют ее заботы. В тот момент, когда она думает об этом, он спрашивает:

– Сайт все еще в сети? – и он выглядит одновременно и радостным, и разочарованным.