Мимикрия

На прошлой неделе Дэвид нас перепутал. Когда я вспоминаю об этом, меня передергивает. Я понимаю, что мы однояйцевые близнецы и нас даже в школе научились различать не сразу. Но Дэвид. Как он мог решить, что я – это она?

От одной этой мысли у меня портится настроение. Так больше продолжаться не может. Сарра мастер заметать следы, так пришло время вспомнить былое. Но на этот раз она должна исчезнуть раз и навсегда.

Спускаюсь вниз. Она, как истинный страус, может и дальше прятать голову в песок, изображая из себя дуру. Но меня не проведешь. Дэвид может мучиться угрызениями совести, но не она. Она давно все про нас знает. Знает и молчит. Она выжидает удобного момента, ну так вот час настал. С меня хватит.

Перескакиваю через последние две ступеньки. Мне не терпится выговориться. А если повезет, то и дать ей по роже. Я и так слишком долго держала себя в руках.

– О, ты спустилась. А я вот сижу и жду тебя, – Сарра начинает первой.

Я сдвигаю брови на переносице. Она со мной никогда прежде не заводила разговора, это настораживает.

«Может быть, она тоже беременна?» – дикая мысль пронзает мой мозг.

– Присядешь? – она продолжает играть в заботливую хозяйку дома.

– Чего тебе надо?

– Поговорить о Дэвиде, – через паузу добавляет Сарра.

Ее сладкий голосок и эта тонкая улыбка не предвещают ничего хорошего. Она что-то задумала, я это чувствую. Но что она может мне сделать? Снова блеф! Дешевая игра! Прохожу в гостиную и сажусь в кресло напротив нее. Ну что ж, давай сыграем.

Странно, но еще вчера у нее под глазами были темные синяки и лицо казалось белым, как у мумии, зато теперь она излучает жизнь и здоровье. Может, у меня галлюцинации? У беременных такое бывает?

Кладу руку на живот, наслаждаясь приятным звоном браслета от «Тиффани». Она не спрашивает, откуда у меня такое дорогое украшение, а я обещала Дэвиду не говорить об очевидном. Так и живем. Но это ненадолго. Что бы она ни придумала, ее дни в этом доме сочтены.

– Я решила уехать, – сообщает она.

Неожиданно. Чувствую, как мои брови ползут вверх. К такому повороту я не готова. Это, наверное, какая-то шутка. Вглядываюсь в ее лицо. Жду, что она засмеется, но она смотрит на меня все тем же мягким заискивающим взглядом. Внутри все сжимается. Не может быть, чтобы все было так легко. Сарра не так проста, как кажется. Здесь должен быть подвох.

– В моем решении нет подводных камней, кроме одного. Я устала жить во лжи и лицемерии, – говорит она, точно читая мои мысли.

Скрещиваю руки на груди. Хочу продемонстрировать заинтересованность. Но я не верю ни одному ее слову. Мне смешно наблюдать за ее жалкими попытками удержать Дэвида. Она ведь этим сейчас занимается?

– Но, прежде чем я уеду, я хочу, чтобы ты кое-что узнала о человеке, с которым будешь теперь в открытую жить под одной крышей. С которым будешь трахаться не по углам и подворотням, а, как нормальные люди, в супружеском ложе. Ты же этого хочешь. Но Дэвид не тот, кем кажется, во всяком случае раньше он был совсем другим человеком, и я уверена этот демон до сих пор живет в его душе, – продолжает она.

О Дэвиде я знаю немного, но едва ли Сарра тот человек, рассказам которого я стану верить. Она чокнутая на всю голову, и, кажется, я начинаю понимать, в чем ее игра. Решила рассказать мне страшные небылицы в надежде меня напугать. Тонко улыбаюсь, с трудом сдерживая смешок. За кого она меня принимает? За пятнадцатилетнюю девочкой, которую она ловко обвела вокруг пальца?

– Я не прошу, чтобы ты мне поверила, – щебечет Сарра.

Я смеюсь ей в лицо, громко хлопая в ладоши.

– Кончай ломать комедию! Или что ты там пытаешься изобразить? На тебя противно смотреть! Ты такая убогая, – говорю я, ставя локти на колени.

Она часто хлопает ресницами, не зная, что сказать. С минуту смотрю ей в лицо и снова начинаю смеяться.

– Просто выслушай, а потом делай, что хочешь, – настаивает Сарра, разводя руки в стороны. – Для себя я все решила, и в День благодарения, 28 ноября, я сяду за праздничный стол в родительском доме. Я уезжаю в Клайо, штат Алабама.

Вовремя беру себя в руки, чтобы не сидеть перед ней с открытым ртом. Не верю своим ушам. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. В моих самых смелых мечтах она возвращалась в родительский дом, связанной по рукам и ногам. Она возвращалась в гробу. И да, я желаю ей смерти! У меня на это масса причин. Они снежным комом растут с самого нашего детства.

– Уезжаешь в Клайо, – повторяю я.

– Все верно, – кивает Сарра, и на ее лице снова появляется эта идиотская полуулыбка- полуухмылка. – Ну так что, выслушаешь меня напоследок? Это не займет много времени.

На улице истошно кричит ворона, нарушая нашу душевную беседу. Смотрю в окно. Все так же серо, как и утром.

– У тебя пять минут, – командую я.