Мимикрия

– Неплохое начало. Складно говоришь, – отвечаю я, снова отхлебывая кофе.

Она морщится. Точно у нее болит голова, а может, ее просто раздражает то, как я пью. Нашлась мне светская дама. Смешно. Но я даже не улыбаюсь. Я еле сдерживаюсь, чтобы не пнуть ее в спину. Но мне нужно кое-что прояснить.

– Что у тебя было с Роном? – спрашиваю я.

Я давно не произносила его имени вслух, и теперь оно дается мне с трудом. Столько лет прошло, но обида до сих пор камнем лежит на душе. Я помню все, как будто это было только вчера. Чувствую запах его крема для бритья. Он дышит на меня смесью ментоловой жвачки и табака. А когда смеется, в уголках его глаз появляются маленькие морщинки, на щеках едва заметные ямочки. Он обещает подарить мне весь мир. Он артист. Он знает, о чем говорит, и я верю ему. Я всегда знала, что рождена для большего, чем Клайо, штат Алабама. Рон лишь помог мне в этом утвердиться. Осознать, но не исполнить. Он предал меня, растоптал девичьи мечты. Я стала легкой добычей для пьяного Джерри Моргана. Но это совсем другая история. Сейчас я хочу узнать все про Рона. Хочу понять, почему он выбрал ее, а не меня!

***

Как и всегда, свой рассказ Сарра начинает чуть ли не с пеленок. Она говорит тихим и дрожащим голосом, вероятно, рассчитывая на жалость и сострадание. Пустые надежды. Я хожу из стороны в сторону по деревянному настилу. В родительском доме он всегда противно скрипел под ногами, здесь же каждый шаг сопровождается благородным глухим стуком. Мои кожаные ботинки сегодня как нельзя кстати.

Сарра по-прежнему сидит ко мне спиной. Это раздражает, но я не горю желанием смотреть ей в лицо. Высок риск, что не сдержусь, плюну. Я жду, когда она доберется до сути. Я жду услышать то, чего никогда не знала наверняка, но исчерпывающе воссоздавала в мыслях.

– В тот день отец повел нас к клеткам с кроликами, помнишь? – спрашивает меня Сарра.

Я не помню. Я каждый день таскалась за отцом по ферме. Хозяйство меня не интересовало, но я любила за ним наблюдать. Мне нравилось впитывать в себя его уверенность и силу.

– Для него это были обычные звери, а для меня Барни был другом.

Ее голос дрожит, а я никак не могу понять, о ком она говорит. Какой еще Барни?

– Я просила его не делать ему больно. Я просила не трогать его. Но он орал на меня. Он так сильно на меня орал.

Сарра закрывает уши руками, точно папа до сих пор кричит на нее во все горло. Справедливости ради надо признать, орал он на нее не раз и не два. Отца раздражала ее мягкотелость и несобранность. Он всячески пытался выбить из нее эту дурь, закалить характер. Еще одна причина, по которой я никак не могу взять в толк, о каком дне она говорит и кто такой, черт возьми, этот Барни!

– Я плакала и отказывалась ему подчиниться. Тогда он достал Барни из клетки за задние лапы. Я не успела ничего понять, как он ударил его по ушам палкой. Он убил его у меня на глазах. Мне было всего пятнадцать! И Барни был моим единственным другом!

До меня наконец доходит, о чем она пытается рассказать. Ее другом был самый обычный белый кролик с безумным взглядом и жирной задницей. Я вспоминанию не только его предсмертное колебание в воздухе, но и ее распухшее от слез лицо. Мне становится дико смешно. Я не могу больше сдерживаться. Хватаюсь за живот и смеюсь так, как уже давно не смеялась.

– А ты ничуть не изменилась с тех пор. В тот раз ты так же дико ржала, – бросает Сарра, поднимаясь на ноги.

Она смотри на меня с презрением и злостью, но от этого становится только хуже. Я не могу остановиться. Волоча за собой пораненную ногу, она заходит в дом, оставляя меня наедине с приятными воспоминаниями юности. Мне тогда было пятнадцать, и через пару дней я должна была бежать из Клайо.

Несостоявшийся побег отрезвляет меня. Смеяться больше не хочется. Я захожу в дом. Мы еще не закончили.

– Если не хочешь, чтобы я и дальше давилась со смеху, переходи к сути, – говорю я.

Она заваривает чай, и я снова ощущаю противный запах ромашки. Пока она ковыляет до дивана я включаю кофеварку и варю новую порцию эспрессо. Хочу перебить этот запах. Хочу чем-то занять руки.

– Я возненавидела отца в тот день. Я его и раньше никогда не любила, но тогда это чувство захлестнуло меня с головой, – продолжает Сарра, уставившись в окно.

Интересная манера вести диалог. Такой же придурковатой она была и в детстве. Я снова начинаю улыбаться, но на этот раз мне удается вовремя взять себя в руки.

– Тебя я тоже терпеть не могла. Что уж там, мы с тобой друг друга и на дух не переносили, но в тот день у нас появилось кое-что общее. Я поняла, что тоже хочу сбежать. Хочу начать все сначала там, где не будет отца, не будет тебя, соседских ребят. Не будет никого, кто когда-либо причинил мне боль. Решение пришло неожиданно.

Я чувствую, как у меня по спине побежал холодок. Ну вот началось. Кофеварка пыхтит, и я ощущаю приятный аромат кофе. Еще немного – и он будет готов, но я выдергиваю шнур из розетки. Я боюсь пропустить хотя бы слово. Кажется, я даже не дышу.