Мимикрия

Ночь сегодня тихая и темная. На небе ни звездочки, только яркий диск луны смотрит на меня.

В душе больше нет пустоты, только страх и паника. Мир, который я по крупицам создавала день изо дня, под угрозой. Я не могу быть слабой. Мне нужно действовать.

Утром, пока мы еще не спустились вниз, я снова завожу разговор с Дэвидом. Пытаюсь объяснить ему, что сестра-близнец – это не синоним родственной души, закадычной подруги. Но он меня не слушает. В ее присутствии в доме он видит одни только плюсы: она присмотрит за мной, мне не будет одиноко, мне будет с кем поговорить и много другой ерунды, которую я пропускаю мимо ушей. Тот факт, что она останется здесь со мной, ввергает меня в ужас. Лишает способности говорить. Я понимаю, что должна что-то сделать. Пытаюсь сказать ему, что она не тот человек, за которого себя выдает, но это все пустое. Дэвид уже очарован ею, как и все мужчины, которых Саманта когда-либо встречала на своем пути. Мне больно это осознавать, но я вынуждена молчать. Я связана по рукам и ногам. Сейчас не лучшее время для разговоров по душам. Второй раз Дэвид не сможет простить мне обмана.

– Хорошо, любимый, если ты считаешь, что так будет лучше, – говорю ему я, целуя на прощание. – Я уже по тебе скучаю.

– Неделя пролетит незаметно. Не забывай пить лекарства, – отвечает он, открывая дверь своего красного «чероки».

На Саманту он бросает беглый взгляд, полный смущения. Это странно. Я знаю, что она стоит на крыльце в своей длинной бесформенной майке, едва прикрывающей задницу. Ее тело каким-то чудом осталось все таким же стройным и подтянутым. И она умеет им пользоваться. Она следит за нами. За Дэвидом. Уверена, между ними что-то происходит. Я это чувствую… Но Дэвид мой. Только мой.

Глава 6

Саманта

Я рассчитываю поговорить с ней, точнее, обозначить новые правила игры сразу после отъезда Дэвида. Но Сарра закрывается в своей комнате и до вечера я ее не вижу. Тем хуже для нее, я заказала пиццу, и она изумительна. К ужину я ее не зову. Я не опущусь до такого. Хочет сидеть голодная. Ее право. Рано или поздно ей все равно придется поговорить со мной с глазу на глаз. Теперь я уже не упущу ее из виду.

Моя комната находится справа по коридору. Ее дальше и слева. Подхожу к двери ее спальни и прислушиваюсь. Не знаю, на что я рассчитываю, может быть, услышать ее всхлипывания или бормотание чокнутой. Она похожа на сумасшедшую. Но это не новость. Скорее, усугубившийся и ставший очевидным диагноз, который я лично поставила ей больше десяти лет назад. Ее безумие – последнее, о чем я думаю перед сном. Я засыпаю с улыбкой на устах.

Проснувшись утром, я с минуту лежу не двигаясь. Прислушиваюсь к дому, но он молчит. Только птицы щебечут за окном. Надеваю шорты с майкой и спускаюсь вниз. Ее снова нигде не видно. Либо я проспала, и она уже сбежала, либо до сих пор так и сидит в своей комнате. Я делаю ставку на последний вариант. Она, конечно, дура, но не настолько. От такой жизни, какая у нее есть теперь, не бегут. За нее сражаются. А к бою я давно готова.

Наливаю себе стакан крепкого кофе и выхожу во внутренний дворик. Или в данном случае на бескрайний простор. На улице свежо и сыро. Ночью шел дождь, и все вокруг в маленьких лужицах. Моя кожа от холода мгновенно становится гусиной. Но я не обращаю на это внимания. Сажусь прямо на перила и аккуратно отхлебываю кофе. Становится заметно теплее. Облокачиваюсь на балку и смотрю вдаль, туда, где владения Дэвида граничат с густым лесом. Такое соседство я нахожу весьма занимательным и даже полезным. Я еще не бывала там, но и на таком расстоянии вижу, какой лес темный и дремучий. Уверена, что помимо хоженых троп там найдется немало заброшенных и всеми забытых. Хотелось бы мне как-нибудь прогуляться там с Саррой. Поговорить по душам.

Я увлекаюсь этим волнительным путешествием, поэтому, когда за спиной хлопает дверь, вздрагиваю от неожиданности. Это Сарра. На ней длинный трикотажный сарафан свободного кроя и непонятной расцветки. Глядя на него, я вспоминаю буйство цветов в их квартире на Манхэттене. Похоже, она принимала активное участие там в подборе мебели. В мою сторону Сарра не смотрит и, конечно же, не тратит силы на приветствие. Она садится на ступеньки, не обращая внимания ни на грязь, ни на сырость. Идиотка.

– Как дела у мамы? – интересуется она так буднично, как будто между нами нет ни вражды, ни этих долгих лет разлуки.

– А разве ты с ней не общаешься? – спрашиваю я.

– Дэвида здесь больше нет, можешь не изображать из себя святошу или кого ты там перед ним играла?

Неожиданная претензия. Я спускаю ноги с перил. Хочется ощущать больше твердости.

– Поговорить, значит, решила. Ну давай, с чего начнем?

– Зачем ты приехала?

– А сама как думаешь?

– На вопросы принято отвечать. Хорошо, давай тогда я начну, – говорит она, продолжая смотреть прямо перед собой. – Думаю, ты хочешь мне отомстить за Рона, а может быть, еще за что-то. Мы с тобой никогда не были ни близки, ни дружны. Поэтому, вероятно, претензий и обид больше, чем всего остального. Я права?