Милый Ханс, дорогой Пётр

Он подогнал такси к зданию вокзала. Разглядев в толчее отца, вылез из машины навстречу. Отец тоже его увидел, обрадовался, неуклюже поднял занятые коробками руки.

– Сыну!

– Отцу!

– Учащимся!

– Командированным!

Так они энергично приветствовали друг друга на расстоянии. Мать шла рядом с отцом с букетиком в руках, улыбалась, очень довольная. Отец не унимался.

– Отличникам!

– Рационализаторам! – не остался в долгу Плюмбум.

– Хвастуны, – остановила их мать. Но их было не остановить.

– Обними отца, не стесняйся чувств!

– И ты будешь сентиментален!

Обнялись наконец. Таксист поднял крышку багажника, отец стал укладывать коробки.

– Кроссовки в чемодане, – доложил он сыну, материализуя эту радостную встречу.

– Аплодирую! – оценил Плюмбум.

– А чемодан-то, чемодан? – спохватилась мать.

Тут же появился и отцовский чемодан. Его тащил следом мужчина в плаще и легкомысленной кепочке не по погоде. Он поднес чемодан к такси и, пошатываясь то ли под тяжестью ноши, то ли от собственной слабости, с грехом пополам сунул в багажник.

– Это еще кто? – спросил Плюмбум.

– Кто – кто? – не поняла мать.

– Зима-лето, попугай этот. Он кто?

Отец расплатился с мужчиной. Тот кивнул и удалился.

– Так я спрашиваю: он кто?

– Никто. Там носильщика не было, – объяснила мать, усаживаясь в такси.

– Добровольный, что ли, помощник?

– Помощник, да. А что, Русик?

– Ничего, – сказал Плюмбум.

Родители уже ждали его, сидя в машине, но он сказал:

– У меня дела. Поезжайте.

– На вокзале у тебя дела? Как интересно! – удивился отец.

– Встретили отца, называется! – пожаловалась мать. – У тебя же ничего не было, никаких дел… И вдруг – дела!

– Появились, – сказал Плюмбум.

– Когда?!

– Вот минуту назад. Поезжайте.

И он пошел, не теряя больше времени на разговоры, а они поехали, потому что он пошел и его было не остановить.

На перроне Плюмбум настиг “добровольного помощника”. Мужчина в кепочке тащился, пошатываясь, вдоль поезда – на спине мешок да еще чемодан в руке. Рядом семенила старушка. Плюмбум пытался было взять чемодан, но мужчина не дал, вцепившись в свою ношу.

– Ты чего? – пробурчал он.

– Помочь, доходяга.

– Нет.

– А пупок развяжется?

– Гуляй.

– Ох, жадина! – развеселился Плюмбум. – Еще бабусю верхом посади. Ты, мать, залезай на него, не робей!

Помешкав, он зашел мужчине за спину, стал поддерживать мешок. Тот вроде не заметил, а скорее всего, принял эту помощь – тяжело было.

Так и шли. Всё же донесли старушкин багаж до вагона. Старушка начала отсчитывать мелочь, а мужчина в кепочке, ожидая в стороне, все не мог отдышаться, хрипел, кашлял с мучительной гримасой на лице. Потом, привычно сунув выручку в карман, собрался удалиться, но Плюмбум придержал его, взяв под руку:

– Давай вместе, Коля. На пару.

– Я не Коля.

– Коля, Коля. Будем вместе работать.

– Нет.

– В смысле в долю не берешь?

– В смысле отвали от меня, малолетка! – занервничал мужчина и вырвал со злостью руку. Не потому, что мальчишка ему надоел, – очередной клиент уже возник в толчее, махал призывно.

Двинулись в обратном направлении, к вокзалу. Теперь “помощник”, согнувшись, тащил бумажный куль. Плюмбум шел следом, не отставая, – намертво приклеился к “объекту”. У самого вокзала случилось непредвиденное: мужчина поскользнулся, упал, бумажный бок куля лопнул, на снег посыпались мандарины… Усатый клиент издал крик и онемел, застыл… Застыл в неподвижности, лежа на снегу, и виновник катастрофы, а мандарины сыпались и сыпались, разливаясь оранжевым морем. Виновник все же очухался, первым пришел в себя. Он вскочил и побежал, делать было нечего. И Плюмбум побежал за ним следом.

Бежали по перрону, сквозь толчею, сквозь переполненные залы ожидания, по оживленной привокзальной площади. Погоня Плюмбума забавляла, он кричал:

– Жадность фраера сгубила! Держи его, держи! Коля-Николай, государственный преступник! Стой, доходяга, стой!

Так он гнал, веселясь, мужчину до самого сквера, а в сквере, пустом и мрачном в подступавших сумерках, беглец остановился, обернулся, дожидаясь своего преследователя.

Плюмбум подошел к нему без опаски.

– А ну вынь руку из кармана. Чего у тебя там? Бабкина мелочь? Ну вот. Сразу в карман! Вообще, Коля, брось эти штучки. Все равно теперь никуда от меня не денешься. Физически ты не сильнее меня. И я тебя всегда доклюю, понял?

Мужчина опешил от этого напора. Он стоял в оцепенении перед мальчишкой, пожирая его взглядом.

– Всё, успокоились, – сказал Плюмбум.

– Успокоились, – согласился мужчина.

– Почему в плаще?

– Закаляюсь.

– Алкаш?

– Сразу “алкаш”!

– Труженик и примерный семьянин.

– Да, мне нужно домой, – сказал мужчина.

– Иди!

Шли по улице. Плюмбум не отпускал “объект”, шагал рядом.

Мужчина не выдержал:

– Слушай, пацан, ты чего? Чего надо?

– Есть интерес.

– Ну? В чем дело-то?

– Ты иди. Не обращай на меня внимания.

Мужчина постоял и снова пошел, окончательно сбитый с толку.

Свернули во двор.

– Вон мой дом, – сказал мужчина.

– Хорошо. Вижу. Иди.

– Может, ты двинутый? Ты, вообще, откуда, кто?

– Санитар. Родной город от мрази чищу.

Мужчина засмеялся, покрутил пальцем у виска:

– И сколько ж тебе лет, санитар?

– Сорок.

– Ого, ровесники. Карлик, что ли?

– Грубишь?