Милый друг - английский и русский параллельные тексты

George was his agent, his secretary, his mouthpiece, and when he was writing from his dictation felt wild longings to strangle this triumphant foe.	Жорж состоял у Лароша на посылках, заменял ему секретаря, писца, и, когда он писал под его диктовку, ему всякий раз безумно хотелось задушить этого торжествующего пшюта.
As a minister, Laroche-Mathieu had shown modesty in mien, and in order to retain his portfolio, did not let it be seen that he was gorged with gold.	Как министр, Ларош особой популярности не снискал, и, чтобы сохранить за собой портфель, ему приходилось тщательно скрывать, что портфель этот туго набит золотом.
But Du Roy felt the presence of this gold in the haughtier tone of the parvenu barrister, in his more insolent gestures, his more daring affirmation, his perfect self-confidence.	Но Дю Руа чувствовал золото во всем: в еще более презрительном тоне, какой появился за последнее время у этого выскочки-адвоката, в его еще более нахальной манере держаться, в его еще более безапелляционных суждениях, в его теперь уже безграничной самоуверенности.
Laroche-Mathieu now reigned in the Du Roy household, having taken the place and the days of the Count de Vaudrec, and spoke to the servants like a second master.	Ларош царил в доме Дю Руа: он занял место графа де Водрека, он приходил обедать в те же дни и разговаривал с прислугой, как второй хозяин.
George tolerated him with a quiver running through him like a dog who wants to bite, and dares not.	Жорж с трудом выносил его; в его присутствии он дрожал от злости, как собака, которая и хочет укусить, да не смеет.
But he was often harsh and brutal towards Madeleine, who shrugged her shoulders and treated him like a clumsy child.	Зато с Мадленой он часто бывал резок и груб, но она только пожимала плечами и относилась к нему, как к невоспитанному ребенку.
She was, besides, astonished at his continual ill-humor, and repeated:	И все же ее удивляло то, что он всегда в дурном настроении.
"I cannot make you out.	- Я тебя не понимаю, - говорила она.
You are always grumbling, and yet your position is a splendid one."	- Ты вечно на что-нибудь жалуешься. Между тем положение у тебя блестящее.
He would turn his back without replying.	Он молча поворачивался к ней спиной.
He had declared at first that he would not go to the governor's entertainment, and that he would never more set foot in the house of that dirty Jew.	Сперва он заявил, что не пойдет на вечер к патрону, что ноги его не будет у этого пархатого жида.
For two months Madame Walter had been writing to him daily, begging him to come, to make an appointment with her whenever he liked, in order, she said, that she might hand over the seventy thousand francs she had gained for him.	Госпожа Вальтер в течение двух месяцев писала ему ежедневно, умоляя прийти, назначить ей свидание где угодно для того, чтобы она могла вручить ему семьдесят тысяч франков, которые она для него выиграла.
He did not reply, and threw these despairing letters into the fire.	Он не отвечал на эти отчаянные письма и бросал их в огонь.
Not that he had renounced receiving his share of their profits, but he wanted to madden her, to treat her with contempt, to trample her under feet.	Он вовсе не отказывался от своей доли в их общем выигрыше, но он хотел истерзать ее, раздавить своим презрением, растоптать.
She was too rich.	Она теперь так богата!
He wanted to show his pride.	Он должен показать ей, что он горд.