Микеланджело. Жизнь гения

Резьба по камню – один из древнейших видов творческой деятельности. Были найдены миниатюрные скульптурные изображения людей и животных, созданные в последнем ледниковом периоде, то есть десятки тысяч лет тому назад. Чудесные небольшие фигурки и предметы изготавливали из мрамора на Кикладских островах в Эгейском море еще около трех тысяч лет до н. э., а примерно с этого же времени египтяне начали обрабатывать гранит и другие твердые породы. Таким образом, Микеланджело продолжал традицию, унаследованную от доисторического периода при посредничестве греческих скульпторов архаической и классической эпохи, которые творили более двух тысяч лет тому назад.

Во многом этот процесс не изменился с древних времен. Большинство инструментов, используемых Микеланджело, были знакомы еще древнеегипетским и древнегреческим мастерам. Как и прежде, в основе резьбы по камню лежало отсечение лишнего материала до тех пор, пока взору не открывался завершенный образ. В 1547 году, когда ему исполнилось семьдесят два, Микеланджело описал этот метод с изяществом и точностью, самими по себе достойными увековечения в виде надписи на мраморе: «Я разумею под скульптурой то искусство, которое осуществляется в силу убавления [per forza di levare]; искусство же, которое осуществляется путем прибавления [per via di porre], подобно живописи»[173]. Судя по этому эпиграмматическому манифесту, в его глазах истинной разновидностью скульптуры было именно высечение из камня, а не лепка из глины или воска, с которыми было связано изготовление бронзовой или терракотовой пластики.

Процесс удаления ненужного происходил постепенно и требовал по мере продвижения работы все большей утонченности, а добиться таковой можно было, используя все более и более изящные орудия. Сначала скульптор брался за скарпель (инструмент типа долота) и грубые резцы, переходя затем к резцам все более тонким, в том числе к резцам с зазубренными краями, опять-таки все более тонким и легким, чтобы постепенно добиваться эффекта все большей и большей гладкости. Кроме того, скульпторы использовали бурав – ручную дрель, чтобы сверлить глубокие отверстия, например для изображения локонов, складок одеяний, глаз и ушных раковин[174].

В позднем творчестве Микеланджело часто прибегал к зубчатым резцам; пока скульптура не была полностью завершена, с их помощью можно было нанести на поверхность камня густую сеть бороздок, напоминающих перекрестную штриховку пером, только в трех измерениях. По мере приближения к этапу передачи рельефа поверхности кожи скульптуру поэтапно обрабатывали все более и более тонкими резцами. Финальная же стадия предполагала полировку пемзой и наждаком; этот длительный и трудоемкий процесс обеспечивал зеркальную гладкость поверхности, которую мы можем увидеть в нескольких завершенных работах Микеланджело.

Единственное свидетельство очевидца о работе Микеланджело относится к его зрелым годам, но передает ощущение элегантной виртуозности в сочетании с безоглядным безрассудством, вероятно обретенными им еще в юности. Описание оставил французский дипломат Блэз де Виженер, который в 1549–1550 годах жил в Риме и лично наблюдал семидесятипятилетнего Микеланджело за работой.

Несмотря на преклонный возраст, Микеланджело мог «за четверть часа снять больше сколов с очень твердого мрамора, чем трое молодых каменотесов за три-четыре часа; не увидев это собственными глазами, невозможно поверить». Де Виженера поразили «стремительность и ярость», с которыми Микеланджело принялся обрабатывать камень, и он опасался, что мраморная глыба рассыплется на куски. Иногда ему казалось, что, если мастер вонзит скарпель чуть глубже, вся работа будет испорчена[175].

Это свидетельство весьма и весьма любопытно, однако противоречит тому, что писал о методах работы Микеланджело Вазари, вероятно со слов мастера. Микеланджело предупреждал, что скульпторы, слишком спешащие и неосмотрительно наносящие по камню удар за ударом, рискуют лишиться материала, излишек которого затем позволил бы им исправить собственные ошибки. По мнению Микеланджело, многие пороки проистекали от подобного нетерпения. Можно ли примирить два этих утверждения? Почему бы и нет.

Де Виженер, который не был экспертом в области скульптуры, возможно, присутствовал при высечении вчерне из мраморной глыбы одного из поздних вариантов «Пьеты». Если от каменного блока откалывались фрагменты «шириною в три-четыре пальца», то Микеланджело едва ли мог использовать при этом тонкие резцы. Многолетний опыт к этому времени наверняка научил его работать очень быстро. Высечение фигуры из камня отнюдь не требует грубой силы, как может показаться непосвященному, никогда не державшему в руках инструменты скульптора. Искусному камнерезу нужно не колотить изо всех сил по обрабатываемой поверхности, а сохранять равновесие и ритм, аккуратно ударяя киянкой по резцу и всем ее весом осторожно вгоняя его глубже.