Миднайт Хилл

– Он хочет, чтобы я на переменах это решала? После уроков? У меня еще дежурство, между прочим.

– Мы поможем. Будем убираться, пока ты решаешь, – сказал Хьюго.

– Спасибо, Хью, но это просто несправедливо! – возмутилась Мелисса. Листы с заданиями от ее хватки уже начинали мяться. – Я и без пятерки обойдусь.

– Тогда будешь писать контрольные, – угрюмо вспомнил Ламмерт. – Это еще хуже. К тому же он как-то странно, – юноша перевел взгляд на брата, ожидая заметить согласие с тем, что он собирался сказать. Ламмерт прижал челку к макушке и закончил, – смотрел на тебя.

Хьюго закивал, и напряжение в теле Ламмерта ослабло, ведь ему не показалось.

– Мне тоже не понравился этот взгляд, – вспомнила Мелисса. Спарктон во время разговора почти не смотрел ей в глаза, он блуждал взглядом по ее телу. В сочетании с улыбкой, которая была ему несвойственна, он выглядел омерзительно.

На следующих уроках Мелисса возилась с заданиями Спарктона. Она начала с биологии, задания по которой оказались умеренной сложности. Большинство ответов она проставила, остальное надеялась уточнить в учебнике, достать который сейчас было нельзя – миссис Плом и так все время косилась на листы, явно не относящиеся к истории.

На перемене Мелисса не отвлеклась от своего занятия. Хьюго, сев на подоконник, штудировал учебник в поисках ответов, Мелисса стояла возле него, корпя над следующими вопросами. Ламмерт же околачивался вокруг, иногда восклицая от сложности озвучиваемых задач и сомневаясь, что они такое вообще проходили.

– Тут прямым текстом не написано. Только общими словами, никакой конкретики.

– Бли-и-ин, – вымученно протянула Мелисса, запустив пальцы в волосы. – Вот ведь козел этот Спарктон.

– Червяк, – вставил скучающий Ламмерт, подбрасывая свой пенал из-за спины и ловя той же рукой. – Это закрепленное за ним животное. Червяк – это же животное? Или типа насекомое?

Мелисса не обращала внимания на остроты Ламмерта. Она лишь нагнулась к учебнику на коленях Хьюго и еще раз протяжно завыла.

– Посмотри еще вот этот вопрос, пожалуйста, – попросила она, и работа снова закипела.

Мелисса не могла ничего вспомнить от охвативших ее отчаяния и злобы. Стараясь сделать все как можно быстрее и при этом без ошибок, она сосредотачивалась на каждом задании, и мозг уже кипел. Выбора не было: страх написания контрольных под сальным взглядом пятидесятилетнего учителя мотивировал лучше всего.

Ламмерт не знал, чем себя занять. Расхаживая взад-вперед, он рассматривал редких учеников, то, что происходит за окном, и даже трещины в штукатурке на потолке. Наконец его взгляд остановился на Мелиссе. Она стояла, нагнувшись к тетради, нога была чуть согнута. Ламмерт смотрел на ее тонкие щиколотки под черными гольфами. Мелисса переместила вес с одной ноги на другую, и Ламмерт внимательно проследил за ее движением. Он рассматривал голени, задержался на сгибе коленей. Взгляд скользил вверх по бедрам, видневшимся из-под юбки. Когда он осознал, на что засмотрелся в итоге, к щекам прилила кровь, и Ламмерт резко отвернулся, невольно дотронувшись холодными пальцами до лица. Затем он зыркнул в сторону Хьюго и по сторонам, чтобы проверить, заметил ли это кто-нибудь. К счастью, свидетелей не оказалось.

На математике Мелисса взялась за химию. Она никогда не ориентировалась в ней свободно, но все задачи в листках Спарктона казались ей алхимической жутью.

У доски стояла Джули-Лу. Она писала так быстро, будто вообще не задумывалась над решением уравнений. Мел бегал по доске и вдруг резко остановился. Староста положила его и отряхнула с тонких пальцев белую пыль.

Джули-Лу наверняка могла помочь, но исцарапанная парта словно стала бетонной стеной между ними. Мелисса не позволяла себе даже взглянуть на старосту лишний раз. Просить помощи было слишком унизительно.

Мелисса не выпускала листки из рук, даже когда они шли в столовую. Времени оставалось все меньше, а в химии была решена лишь одна задача. Ламмерт, Хьюго и учебник ничем не могли ей помочь. Спарктон осознавал, что задания слишком сложные. Видимо, мстил за то, что Мелисса защищала на комиссии ненавистного ему Ламмерта.

Братья шли по бокам от Мелиссы, оберегая ее от препятствий и других учеников, пока она не смотрела под ноги. Но стоило Мелиссе войти в столовую и оторвать взгляд от листков, в ней замаячила надежда напополам со страхом. Роланд часто внушал именно эти два чувства.

Он был словно статичной частью окружения: читал книгу в мягкой обложке, другой рукой держал термос. Мелисса не замечала, чтобы он ел или пил что-то, кроме его содержимого. Таким она видела Роланда каждый день. Высокий, статный, молчаливый и бледный. Как настоящий граф из романов. Теперь это казалось таким очевидным.

– Привет, – поздоровалась Мелисса, присев за столик с подносом.

– Привет, – уже без задней мысли, хотя и без особого внимания, ответил он.

Мелисса жадно набросилась на еду. Умственная деятельность выжала из нее все соки. Однако она продолжала сверлить листки взглядом, будто ожидая внезапного озарения.