Миднайт Хилл

Речь Мелиссы продолжила рокотать, но миссис Санлайт не могла нормально вдохнуть.

– Стой-стой-стой! – наконец перебила она. – Де Лордесы?!

– Да. А что такого?

– Ты сдружилась с мальчиками по фамилии де Лордес?!

Мелисса сдвинула брови и скрестила руки на груди. Эти вопросы ей совершенно не нравились.

– Да, – холодно подтвердила она.

– Нет, Лисса, это очень плохая идея.

Мелисса распахнула рот и взметнула брови.

– Мам, какого черта?

Женщина потерла переносицу, отчего костяшки на худых руках побелели. Она долго собиралась с мыслями и не заговорила, пока не осушила бокал.

– Скорее всего, все правы, и с ними общаться не стоит. Дети в такой семье не могли вырасти нормальными. От греха подальше, Лисса, не общайся с… де Лордесами, – нервно закончила мама.

– Что не так с их семьей?

Миссис Санлайт и тут долго не давала внятных ответов. Мелиссе пришлось долить маме остатки вина, с сожалением отметив, что женщина снова стала выпивать бутылку за раз, вместо одного «профилактического» бокала.

– Их отец был очень известной личностью в Миднайт Хилле. Де Лордесы – вроде как графы, основатели города, – Мелисса взметнула брови, но мама тут же поправилась. – Были когда-то, двести лет назад. Был там политический конфликт. В общем, у них все отняли: и титул, и имущество. Последние поколения существовали за счет своей фамилии. Бездомные, без денег. Все поумирали гнусной смертью. Уильям де Лордес – последний из своей семьи. Ему было под тридцать, когда я училась. Видела его частенько. Все время синяки под глазами, уставший вид. Его обвиняли в изнасилованиях, но ничего не доказали. Насколько я знаю, он умер от передоза. Про детей никогда не слышала.

Мелисса уткнулась в стол и пыталась переварить услышанное. Даже удивительно, что Джули-Лу не соизволила вывалить ей эту историю. Миссис Санлайт допила остатки второго бокала.

– Ты вроде говорила, что у них разные матери? Про них это было, да? Наверняка все, ну, незапланированные. Вокруг де Лордеса всегда ошивались только… Хороших людей среди них не было. Может быть, их матери как раз жертвы насилия, я не знаю… Так что, Лисса, пожалуйста, послушай меня. С ними опасно общаться. Никуда не ходи с ними одна. Всегда звони мне теперь, поняла?

Мелисса кивнула словно в трансе. Эта история кое-что объясняла, но создавала новые вопросы. С кем они живут? Братья ведь заходят на одной остановке. Да и вряд ли матери дали бы им фамилию человека, который их изнасиловал. Особенно если он вообще был уже мертв…

– Может, этот Уильям был не единственным в семье? – осторожно спросила Мелисса.

– Только если он не держал какого-нибудь брата в подвале втайне ото всех.

Чтобы отвлечься, Мелисса с мамой решили разобрать еще несколько коробок на чердаке. Иногда попадались раритетные вещи, которые миссис Санлайт продавала на eBay, другие просто шли на выброс. В основном это была одежда бабушки и дедушки, которая уже никому не пригодится. К тому же ткань на чердаке пахла сыростью, что-то оказалось погрызено мышами и начало подгнивать. Однако все напасти обошли дедушкин кожаный тренч кофейного цвета. Мелисса тут же решила его примерить: полы доставали до щиколоток, руки утопали в огромных карманах, но она вертелась перед зеркалом и не могла остановиться.

– Тебе в плечах широковато, – прокомментировала мама с улыбкой.

– Мам, ты че, так вообще супер! Оверсайз!

– И рукава длинные.

– Их можно подвернуть или подшить.

Весь вечер они занимались тренчем, подворачивая и ушивая его то тут, то там. Мама подшила плечи, залатала дырки в подкладке и карманах. Кожа была тяжелая, хорошо сохранилась, небольшие потертости можно было списать на стиль. Поэтому на следующее утро Мелисса, довольная, ждала автобуса в коричневом тренче. Она надела темно-бордовые ботинки на толстой подошве и была счастлива. Распущенные кудри скакали на ветру. Если бы еще не глупая рубашка и гольфы от формы, можно было бы считать себя иконой стиля.

В автобусе на нее косились. С чем это было связано, сказать было трудно. С внешним видом, с испорченной партой или с де Лордесами. История их семьи яркими картинками витала в мыслях перед сном. Всю ночь ей снились какие-то брошенные младенцы и люди в подвалах. А когда Ламмерт зашел в салон, воображение не давало Мелиссе нормально воспринимать реальность.

– Вау, какой крутой плащ! – воскликнул он вместо приветствий, и Мелисса расплылась в довольной улыбке. – Правда, кажется, он тебе очень велик. И пахнет старостью.

– Да ну тебя! – она толкнула Ламмерта в плечо.