Метла системы

– Ставка… растет, стоимость… облигации… падает, – записал Клинт Вуд.

– А когда ставка падает, стоимость растет.

– Падает… растет. – Клинт Вуд поднял глаза. – И всё?

– Доверься мне, – сказал Ля-Ваш.

– Какой парень, – сказал Сапун. – Немного «Привет, Боба», Вуд?

Тот с сожалением замотал головой.

– Никак. Лекция через десять минут. Надо запомнить то, что сказал Антихрист. – Он посмотрел на Линор и улыбнулся.

– Ну что, удачи тебе, – сказал Кот.

– Спасибо вам большое, что приняли мое сообщение, если это вы приняли мое сообщение, – сказала Линор.

– А, да, вы сестра Антихриста, – сказал Клинт Вуд, оглядывая Линор. – Для Антихриста что угодно, без проблем. Спасибо еще раз, ребята. – Он ушел.

– Привет, Боб.

– Умпф.

– Серия убой. Они уже раз двадцать «Привет, Боб»-нули.

– Что там у нашей ножки?

– Кажись, три косячка. Скверно скрученных.

– У вас что, ни у кого нет лекций? – спросила Линор. В телевизоре появился Эд Макмахон.

– У меня лекции, – сказал Ля-Ваш. – Я точно знаю, в расписании все сказано. – Он уголком застежки блокнота почистил под ногтем.

– Он хочет пойти на лекцию в этом семестре, он мне говорил, – сказал Гон, сделав стойку на руках посреди комнаты, так что рубашка упала ему на лицо. – Он намерен пойти по крайней мере на одну лекцию.

– Я же инвалид, – сказал Ля-Ваш. – Они ведь не ждут, что инвалид будет хромать далеко-далеко, на вершину холма, ради каждой лекции в семестре.

Линор глядела на Ля-Ваша.

– Ты же здесь не работаешь, нет?

Ля-Ваш ответил улыбкой.

– Это и была работа, только что. Я очень много работаю.

– Он натурально работает за сорок или пятьдесят парней, и даже больше девок, – сказал Гон. – Он работает за нас всех, крутяга.

– Как насчет твоей собственной работы? – спросила Линор Ля-Ваша.

– Что я могу тебе сказать? Мне нужно заботиться о ноге, в конце-то концов.

– Папа думает, ты работаешь.

– Ты все-таки последний человек, который приперся бы сюда после того, как мы с тобой виделись несколько недель назад, чтобы сказать, что думает папа. Или чтобы узнать, что́ я думаю и делаю, и побежать обратно к папочке.

– Не совсем, – сказала Линор, ерзая, потому что ручка чемодана врезалась ей в попу. – Нам надо кое о чем поговорить, типа кое-что случилось. – Она оглядела Кота, Гона и Сапуна.

– Ну ладушки. Фигня. – Взгляд Ля-Ваша вернулся к телевизору. – Нам надо закончить игру в «Привет, Боб», потом будет серия «Семейки монстров» [104] по двадцать второму, я ее весьма хочу посмотреть, а потом можем вдарить по разговорам.

– Но он к тому времени уснет, я предсказываю, – прошептал Сапун в ухо Линор, поглаживая локтем ее ребра.

– Привет, Боб, – сказал Билл Дэйли, персонаж Говард Борден, на экране.

– Кранты, полные, – сказал Ля-Ваш, глядя на Кота и почти полную бутылку водки на полу перед ним. – Ну, Кот, до завтра.

– А лянфер,[105] – пробормотал Кот. Присосался к бутылке. Почти моментально остановился.

– У тебя пять минут, чтоб ее прикончить, – сказал Ля-Ваш Коту.

– Ему будет реально плохо, – сказала Линор.

– Нам тут больше не бывает плохо, – сказал Ля-Ваш. – Тот амхёрстский чувак, легендарный чувак годы назад родил традицию: чтоб не было плохо, мы бьемся головой о стену.

– Бьетесь головой?

– Со всей силы.

– Понятно.

Зазвонил телефон.

– Сапун, не хочешь взять лимфоузел? – спросил Ля-Ваш, возвращаясь к блокноту. Сапун переступил через Кота, который полз по серому ковру, и снял трубку. Антихрист что-то записывал.

– Антихрист, это Снаженер, – сказал Сапун после паузы, прикрыв трубку рукой. – Эволюция как культурный феномен, билет номер один. Были ли критики Дарвина правы насчет того, что теория естественного отбора чрезвычайно опасна для христианства.

– Скажи Снажу, нога интересуется, что́ он за это даст, – сказал Ля-Ваш.

– Грибы, говорит.

– Профессор?

– Саммервилль.

– Скажи Снажу, интересующий Саммервилля ответ – да, – сказал Ля-Ваш. Сапун зашептал в трубку. Ля-Ваш продолжил: – После «Происхождения» [106], думает он, Библии пора на покой. Библия перестает быть исторической хроникой имевших место событий и взамен становится образчиком моральной беллетристики, годящейся лишь в путеводители по процессу принятия решений, как жить. Она уже не сообщает о том, что было и есть, она лишь говорит, что должно быть. – Ля-Ваш открыл глаза. – Саммервилль уплетет это за милую душу.

Сапун вещал в трубку. У Кота оставалась треть бутылки, он был зеленый и волглый. Гон сидел, положив ногу на ногу, с косяком на диване.

– Снаж говорит, улет, – сказал Сапун. – Снаж говорит, спасибо, Антихрист.

– Скажи Снажу, мы с ногой ожидаем увидеть его и его грибную дань ближе к ночи, – сказал Ля-Ваш.

Линор нагнулась как можно ближе к Ля-Вашу:

– Антихрист?

– Что я могу тебе сказать? – сказал Антихрист. – Мы не можем обойти то, что я выгляжу сатанински. Гон, не хочешь освободить место на стене для Кота?

Гон медленно встал и принялся убирать постеры.

– Мать, – застонал Кот.