Метеориты

– Брадобрею было запрещено рассказывать кому-либо, что у его господина ослиные уши, поэтому он отправился к реке, вырыл на берегу ямку и прокричал в нее свой секрет. Позже на том самом месте вырос тростник, который передал эту тайну ветру, а тот разнес ее по всему свету. Людям свойственно докапываться до истины. Вспомни, что говорит в «Божественной комедии» Улисс своим товарищам? «Вы созданы не для животной доли, но к доблести и знанью рождены»[9]. Правда – единственное знание, которое может сделать человека лучше. В Евангелии от Иоанна сказано: «Истина сделает вас свободными…» Помните, что и Улиссу у Данте, и Христу пришлось нелегко: один за правду вместе со своими товарищами потонул недалеко от чистилища, а второго распяли на Голгофе…

Паола крайне подавлена.

– Иногда правда причиняет слишком сильную боль. Тогда уж лучше поступить как Ницше и уберечь от страданий тех, кого по-настоящему любим, – настаивает девушка.

– А Цицерон считает, что истина никогда не сможет навредить так, как упорная вера в ложь, – возражает Эльпиди.

Не в силах больше сдерживаться, Паола разражается рыданиями.

– Что с тобой?

Эльпиди подходит ближе, надеясь успокоить девушку. Несколько одноклассниц обступают ее с расспросами, но Паола только горько всхлипывает в ответ. Нервы не выдержали. Почувствовав приближение опасности, Педро отходит в сторону.

Кто-то протягивает Паоле платок, она утирает слезы и, помолчав, поднимает на Аниту полный презрения взгляд:

– Сегодня я узнала то, чего никогда не хотела бы знать. Была бы моя воля, я вернулась бы назад и сделала бы все возможное, чтобы эта правда не раскрылась.

– Что же такого ты узнала? – удивляется Эльпиди.

Паола достает из кармана обожженную по краям скомканную бумажку и разворачивает ее надписью прямо к Аните:

– Твой почерк?

Паола держит листок так, чтобы остальные тоже могли прочесть. Гостиную накрывает волна холода. Сам Цельсий едва ли смог бы измерить такой перепад температур в атмосфере. По лицу Кьяры пробегает некое подобие улыбки – на самом деле не что иное, как гримаса злости, сожаления и разочарования одновременно. Узнав листок со своим почерком, Анита чувствует, как в ее жилах стынет кровь.

Паола в ярости:

– Ну и? Так и будешь молчать?

– Это же шутка, да? – спрашивает Филиппо, который стоит рядом с Анитой.

Подобно жертве кораблекрушения в бушующем море, подобно мельчайшей частице, находящейся под воздействием всех гравитационных сил Вселенной, учитель видит искалеченные души своих учеников и понимает, что не имеет над ними никакой власти.

От него уже ничего не зависит – дальше все пойдет своим чередом.

Не выдержав напряжения, Анита выбегает из дома. В гостиной повисает молчание.

Эльпиди встает:

– Пойду поговорю с ней.

– Не надо, я сама, – останавливает его Сильвия.

По следам на снегу она быстро обнаруживает подругу всю в слезах на пеньке неподалеку от леса.

– Как ты?

Анита не отвечает.

– Пойдем в дом. Здесь холодно.

– Я туда больше не вернусь.

– Послушай, реакцию Паолы можно понять.

– Конечно, можно…

– Рано или поздно она все равно узнала бы.

– Да, но почему именно сейчас? Как к ней вообще попала эта бумажка?

– Без понятия. Я бросила ее в огонь, ты сама видела.

– Все потому, что я тебе рассказала.

– Значит, теперь я во всем виновата?

– Естественно. Ты обещала сжечь записку. И предала меня.

– Но я бросила ее в камин! Я правда не представляю, как она могла не сгореть!

– Нужно было мне все сделать самой. Никому в этом мире нельзя доверять. Тем более таким, как ты.

– В смысле?

– Я считала тебя своей лучшей подругой.

– Но так и есть!

– Ты не одобрила наши с Джованни отношения и сделала все, чтобы Паола о них узнала.

– Секундочку, если думаешь, что это я отдала Паоле бумажку, то у тебя уже совсем крыша поехала!

– Сама посуди, Сильвия. Записка у Паолы. Это может значить только одно: что ты не сдержала обещания. Ты мелочная, высокомерная эгоистка. Видеть тебя больше не хочу!

– Зачем ты так, Анита? Подумай сама…

– О чем тут думать? Это ты уговорила меня все тебе рассказать. Только по твоей вине я оказалась в таком положении. Если бы я не поделилась с тобой, сейчас всем бы было намного лучше.

– Ты не права.

– Хватит, не хочу больше это обсуждать. Отстань от меня, возвращайся в дом. Я хочу побыть одна.

– Нет, я еще не договорила.

– Мне больше нечего сказать.

– Я предлагала объясниться с Паолой, потому что рано или поздно тайна все равно раскрылась бы, и стало бы еще хуже.

– Ага, и, чтобы доказать свою правоту, решила воткнуть мне нож в спину!

– Да сколько раз тебе повторять: я тут ни при чем!

– Сильвия, ты единственная, кому я про это рассказала, единственная! Я доверилась тебе как подруге. Решила, что никто другой не поймет. Надеялась, что ты меня поддержишь. Думаешь, мне легко сейчас? А ты начала меня попрекать, лезть со своими советами и назло сделала так, что Паола узнала правду.

– Назло?

– Да. Ты завидуешь мне.

– Завидую?

– Хватит за мной повторять!

– Вот уж кому я не завидую, так это тебе. Завидовать твоей жизни? Да ты в своем уме? Тебе завидовать?

– Да, потому что в моих отношениях любовь настоящая.