Метанойя

Все-таки в мозгу, видимо, сработала какая-то блокировка, и на какое-то время я попросту отключился. Во всяком случае, когда я пришел в себя, в комнате было темно, а электронные часы на телевизоре показывали начало девятого. Надо сказать, отдых пошел мне на пользу – я чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее. А после того как закинул пару «колес» симорона, мое состояние вообще стало ровным. Предпаническая нервозность сменилась непрошибаемым равнодушием, и я совершенно спокойно смог сосредоточиться на составлении плана действий.

В принципе, вариантов здесь было всего два– либо бросаться в бега и постараться скрыться как можно быстрее и как можно дальше, либо уже до конца вести начатую игру и выжидать благоприятный момент для удобного отхода. Конечно, в обоих вариантах были свои плюсы и минусы. Здравый смысл подсказывал, что безопаснее всего было бы немедленно покидать в машину кое-какие вещички и со всех сил мчаться на белорусско-польскую границу. Слов нет, Эрик поступил со свей стороны очень мудро, забрав мой паспорт. Но если на то пошло, то машину я могу потом бросить, а в Польшу пробраться нелегально, тем более что это мне уже доводилось делать. А уж из Польши через Германию в Бельгию или Голландию– там вообще не проблема затеряться свободно: брат помог бы с документами, да и так там знакомств хватает, в том числе и криминальных. Можно даже о покупке небольшой яхты подумать и о длительном путешествии в южные моря. Новые страны, новые документы, новая жизнь– достаточно только решиться и рискнуть. Конечно, существовала вероятность того, что мне не удастся выбраться из города. Быть может, за мной следят, быть может, на выездном посту предупреждены, могут меня и на границе арестовать– мало ли что может случиться. Никто не говорит, что мне предстоит увеселительная прогулка, если я решусь на этот шаг. Но в то же время этот риск достаточно пустячный по сравнению с тем, что может мне грозить, если мои новые партнеры поймут, что формулу «хрустальной мечты» они получить не смогут. Конечно, я могу сейчас разработать какую-то схему продажи мифической формулы, встретиться утром с ними, забрать паспорт и при первой же возможности скрыться, действуя дальше по первому плану. Но будет ли у меня эта возможность? Не придумают ли Эрик с Анитой какие-то другие гарантии для себя, страхуясь от разных неожиданностей? И потом, мне очень не нравилась сама необходимость что-то придумывать, изворачиваться. Лгать– ради чего? Просто оттянуть время?

Я вдруг обратил внимание на то, что уже десять часов, стало быть, я просидел почти два часа, даже не потрудившись зажечь свет. Пепельница была полна окурков, а в моей пачке оставалось от силы пара сигарет. Ничего не скажешь, усиленный процесс мысли. Я вспомнил, что так и не съездил к Янке, и сегодня уже не поеду. Может, потом, если уж совесть совсем замучает, отправлю денежный перевод– конечно, если все-таки решусь удариться в бега. А пока у меня явно не хватало сил сделать выбор, несмотря на то что время было уже против меня. Если я все-таки решу скрываться, то за эту ночь надо постараться оказаться как можно дальше отсюда. Странная апатия и безволие прочно прибили меня к креслу, практически обездвижив и позволяя лишь время от времени щелкать зажигалкой, прикуривая очередную сигарету. Мой мир сжался до размеров темной скорлупы этой комнаты, плотно обволакивая меня, и мне даже шевелиться не хотелось, чтобы не потерять какое-то призрачное чувство безопасности и покоя. Если бы эта ночь никогда не кончалась…

Телефонный звонок в одну секунду уничтожил все. От неожиданности в кровь выплеснулось столько адреналина, что у меня даже кожа головы зачесалась и волосы дыбом встали. В груди появилось какое-то нехорошее предчувствие, словно жесткий шар образовался, расперев внутренности. Пытаясь затушить сигарету в пепельнице, я заметил, что у меня сильно дрожат пальцы. Телефон не умолкал, хотя прежде чем я выбрался из кресла и добрел до кухни, я насчитал не менее десяти звонков. Кто-то хорошо знал мою привычку не спешить к телефону или же точно знал, что я дома. Номер абонента не определился– вместо цифр на красном табло высвечивались прочерки. Я с отвращением посмотрел на телефонный аппарат, словно чувствуя, что ничего хорошего от него ждать не приходиться. Так и получилось. Едва я набрался решимости и нажал кнопку спикерфона, как кухню наполнил слегка раздраженный голос, который показался мне очень знакомым.

– Ты что, мон ами, уже не в силах к телефону подойти?

Меня вдруг будто током ударило– я как-то разом понял, что это мой собственный голос! У меня даже язык одеревенел, и я только прерывисто вздохнул. Невидимый абонент, похоже, не слишком смутился моим молчанием и спокойно сказал:

– Я буду ждать тебя в Песках на пляже в двадцать три тридцать. Мне нужен желтый пакет. Он ведь не твой, верно?… Постарайся не опаздывать.