Мы еще долго потом разговаривали о вере– батюшка рассказывал мне о Православии, о Церкви, о богослужении, о Святых Таинствах, и я только поражался– как же я раньше жил без этого? И лишь когда в узких окнах храма забрезжили первые проблески серенького рассвета и начали приходить люди на утреннюю молитву, отец Григорий попрощался со мной и велел почаще приходить. Но я и сам чувствовал, что теперь просто не смогу не ходить в церковь. Меня действительно переполняла необъяснимая внутренняя радость– тихая и спокойная, кроткая и нежная. Мне хотелось улыбаться всем людям, хотелось каждому подарить частицу своего настроения, своей радости, своего счастья.
Я вышел из храма и полной грудью вдохнул холодный утренний воздух. Утро– самое подходящее время, чтобы начинать новую жизнь. Все казалось мне прекрасным– и эта скромная деревянная церквушка, и старинное кладбище, и речушка, шумящая поодаль, и город, досматривающий предрассветные сны. Я действительно люблю этот мир, созданный Богом, эти небо и землю, это солнце и эти звезды– слава Богу за все!
Я не спеша прошагал по деревянным мосткам и вышел через калитку на улицу и чуть не наткнулся на маленькую фигурку девушки, пристально смотревшей на мою машину. Она была одета в дешевое драповое полупальтишко, длинную черную юбку и поношенные ботинки со шнуровкой, а на голове у нее был светлый платок. Услышав мои шаги, девушка обернулась, и я вздрогнул, узнав ее. Это была Эля– маленькая девчонка из волшебного сна с несчастливым началом. Те же глаза за толстыми стеклами очков в старомодной круглой оправе, то же лицо без грамма косметики, и те же губы, что шептали мне слова любви.
Она в упор смотрела мне в глаза, как будто очень хотела что-то прочитать в них. И казалось, что нет силы, способной разъединить наши сцепившиеся взгляды. Это было как наваждение: ни мыслей, ни слов– одни лишь глаза напротив. Наконец она чуть слышно вздохнула и провела ладонью по лбу, словно отгоняя какой-то образ. И я услышал ее голос:
– Я видела сон… И в нем был ты… Ты ведь Джем? Я очень хотела увидеть тебя…
Моему сну, вызванному отнюдь не полетом пчелы вокруг граната и далеко не за секунду до пробуждения, мог бы позавидовать любой сюрреалист…